переспросила Виолетта.
– Да, я совсем не знаю, чего я хочу. Понимаете меня?
– Не совсем, – призналась психолог.
– Мне не к чему больше стремиться, я достиг всего. У меня все есть. А то, чего нет, мне и не нужно.
– Вот как? – снова улыбнувшись, заметила Виолетта. – Лукавите?
– Отчего? Нисколько! Меня просто больше не интересует тупое зарабатывание денег. Я отлично знаю, как это делается, и что-то новое вряд ли мне откроется. Но это невыносимо скучно. В каждом моем дне нет ни капли адреналина.
– А что бы Вас позабавило?
– Не знаю, мне просто очень скучно, – казалось, Дымов с трудом подавляет зевоту.
Наступило молчание.
– А семья? Вы любите поводить время дома с семьей? Как Вы отдыхаете?
– И у меня, и у жены, это второй брак. Мы вместе уже четыре года, своих детей у нас нет, но у жены есть дочь от первого брака, но, не поверите, она называет меня папой. Когда ее настоящий отец это услышал, он просто обалдел.
– Значит, девочка ценит Вас.
– Да, ей почти двадцать, вроде взрослый самостоятельный человек, никто ее не просил признавать меня отцом, само как-то получилось.
– Вижу, семья много для Вас значит.
– Да, значит, – согласно кивнул Дымов. – Несмотря на то, что я встречаюсь с другими женщинами, я пока ничего не хочу менять.
– Пока? – уточнила Виолетта.
– Я не хочу ограничивать себя, свои горизонты, перспективы, поэтому общаюсь с разными женщинами. Это, знаете, как калейдоскоп, каждый поворот – новая картинка, новые ощущения. Вот это меня действительно отвлекает от моей серой обыденности.
– Олег, а зачем Вы это делаете? Чего Вы ищете в таком многообразии?
– Счастья, представьте себе, только счастья.
– А что для Вас счастье?
– Повторю расхожую цитату, но, по-моему, счастье – это когда тебя понимают.
На губах психолога появилось подобие улыбки.
– Я допускаю, что в этом кабинете Вам многие говорят об этом, – сказал Дымов. – Ведь это так бесконечно приятно, когда тебя понимают и принимают таким, какой ты есть на самом деле. Встречаясь с женщиной, я хочу быть абсолютно уверенным в той, которая рядом со мной. Я хочу точно знать, что она не воспользуется моими деньгами, связями, не растрезвонит всем своим подругам о моих делах. А главное – никогда не посмеется над моими проблемами, неудачами, не посчитает их пустячными, – Дымов отвел глаза. – А возьмет, поцелует меня, свернется калачиком у меня на груди, и у меня будет так тепло на душе.
Его глаза потеплели, и Виолетта сказала:
– Согласна с Вами, такое безусловно принятие очень дорогого стоит. А чем Вы готовы платить своим женщинам за такую жертвенность? Неужели Вы не понимаете, что эти женщины ждут от Вас взаимных теплых чувств?
– Виолетта, Вы очень суровы ко мне, – заискивающе произнес Дымов.
– Я
