этой проститутке мы ходили часто. Не реже, чем раз в неделю. Впрочем, других мы и не знали. Мы считались ее преферансной компанией: Сашка, бородатый Алик Кушак и я. Нас она привлекала только одним – у нее всегда водились американские сигареты, которые мы выкуривали за игрой по паре пачек, несмотря на то что Алик нас уверял: американские сигареты очень вредны для потенции. «В них кладут селитру, поэтому они сгорают в пепельнице сами, как бенгальский огонь», – уверял он и курил больше всех. Проститутка (неважно, как ее звали) была глазастая, грудастая и матершинница – признаю, что это очень расплывчатый портрет, потому что в памяти остался только «Филип Моррис» в коричневой пластиковой упаковке с угольным фильтром. Проститутка ценила нашу компанию, и один раз даже выгнала, когда мы расписывали мизер, клиента-итальянца.
Играть в преферанс с валютной проституткой, при этом курить настоящие американские сигареты и слышать звон курантов на Спасской башне – набор уникальный. Один шаг до предательства Родины.
Однажды Сашка, как всегда думая над очередным хамским мизером, спросил:
– Надь! (вот как ее звали), скажи как опытный специалист, что бабе приятнее – толстый или тонкий?
– Ты же, … твою мать, в носу не большим пальцем ковыряешься, – образно ответила находчивая Надя.
Самое удивительное во всей этой истории, что к Наде ни один из нас, вполне здоровых молодых людей, не имел никакого сексуального интереса. Девушек в начале семидесятых было в нашей жизни много, а американских сигарет мало. Старость, я потом понял, наступает, когда эти понятия меняются местами. Во всяком случае, нарушать из-за ерунды такую трогательную дружбу мы бы никогда не стали…
Здесь я совсем оторвусь от главной линии повествования, но нельзя не упомянуть о двух персонажах из нашей юности, а лучше места для этого не найти.
В рассказе о недолгом периоде создания и жизни команды КВН МАРХИ, то есть о времени, когда мы учились на пятом курсе, постоянно присутствовали два персонажа – Алик (Александр) Кушак и Владимир Преображенский (Зебра), – никакого отношения к Архитектурному институту не имеющие.
Они оба учились в одной школе с Сашей Зегалем на Садовом кольце за кинотеатром «Форум». Это была своеобразная школа. В ней существовали художественные классы, которые потом немалой своей частью переместились в Архитектурный. С Сашей учился и Миша Посохин, сын главного архитектора Москвы, ныне автор многих занятных, если не сказать странных, сооружений в современной Москве. Правда, к Кремлю, где его папа соорудил Дворец съездов, Миша еще не подобрался. Наряду с элитным, казалось бы, обучением в школе существовали классы, где ученики попутно получали профессии секретарей, естественно, не партбюро, краснодеревщиков и водителей-механиков.
В принципе неплохая идея. Например, Миша, который с рождения знал, что будет начальником, мог, еще учась в школе, подобрать себе секретаршу, коменданта на дачу и личного водителя.
Поскольку Зегаль не предполагал становиться начальником,
