Убери-ка лапы!
Он оттащил ворчавшую Пикси в сторону.
– Прошу прощения, мисс, – сдержанно произнес Альфред. – Уверен, она просто играла. Прошу вас, входите, мисс.
Николя оказалась в маленьком, но очень элегантном холле. Он выглядел как рекламная картинка в глянцевом журнале с надписью: «Оригинальный интерьер в григорианском стиле». Бездна стиля, но ни капли оригинальности.
Альфред открыл дверь в библиотеку:
– Сюда, пожалуйста. Мистер Пириод будет с минуты на минуту.
Николя вошла в комнату. Ее спутник последовал за ней и водрузил пишущую машинку на стол.
– Никак не могу понять, для какой работы вас пригласил Пи Пи? Не помню, чтобы он когда-нибудь писал соболезнующие письма на машинке.
– Вы о чем?
– После узнаете. Теперь мне придется вас покинуть, чтобы исполнить свой злосчастный долг. Можете пожелать мне удачи.
Что-то в его тоне привлекло ее внимание. Николя подняла голову: мистер Бантлинг смотрел на нее, с сомнением поджав губы.
– Нет смысла заранее готовить себя ко всяким неприятностям, верно? – пробормотал он. – Настраивать себя на нужный лад.
– Ну почему же! Как раз наоборот, – с пафосом заявила Николя. – Правильный настрой – это ключ к успеху.
– По-моему, весьма сомнительный девиз.
– А по-моему, абсолютно правильный.
– Хотел бы я вам верить. Жаль, что мы не сможем увидеться за карри. Я обедаю с мамой, она живет у моря со своим третьим мужем.
– Откуда вы знаете, что будет карри?
– Оно всегда в меню.
– Отлично. Желаю вам удачи.
– Большое спасибо. – Он улыбнулся. – Приятной работы!
– А вам – приятной охоты! Если вы охотитесь.
Мистер Бантлинг прижал палец к носу, посмотрел на нее с таинственным видом и ушел.
Николя открыла печатную машинку, достала пачку бумаги и оглядела библиотеку.
Та выглядела точно так же, как холл, – много вкуса и ни малейшей индивидуальности. Окна выходили на аллею перед домом и розовый сад.
Над камином висела какая-то мрачная акварель. Рядом на стене красовались литографии на спортивные темы, большая картина с бородатым гвардейцем, размахивавшим мечом на фоне грозового неба, и выцветшее фото, где угрюмая компания членов королевской семьи устраивала за городом пикник. Самый темный угол украшало вставленное в рамку генеалогическое древо со множеством веток и гербов, ощетинившихся шпагами и копьями. На книжных полках громоздились подписные издания и толстые романы, в том числе экземпляр «Хэндли Кросс». Отдельной кучкой стояли избранные вещи: Дебретт, Берк, каталог «Келлис» и «Кто есть кто». Письменный стол был плотно заставлен фотографиями в серебряных рамках. Каждый снимок красноречиво говорил о консерватизме фотоателье и о вышколенной чопорности тех, кто позировал фотографу.
В боковом окне Николя увидела розовый садик мистера Пириода, живую изгородь и железные ворота,
