.

      – Соболезную вашей утрате, – произнес он и покинул помещение.

      Мицар обошел сосуд, встав прямо над головой у дочери. Он нажал на кнопку, стекло открылось, потянулся, обнял руками лицо девочки, прильнул ко лбу, поцеловал и заплакал. Соня ненавидела Мица в этот момент, потому что Лира любила отца больше матери. Он выпрямился, с надеждой посмотрев на мигающие огоньки подключенного к саркофагу устройства, воссоздававшего в данный момент индивидуальность Лиры в цифровом пространстве: оно посмертно собирало данные с анализирующего нейронную деятельность головного мозга чипа, линз, ДНК, различных серверов и баз данных. Мицар и Соня заранее загрузили в программу соответствующие коррелирующие данные.

      – Ты знаешь, что это будет не она, – произнесла Сара.

      – Мы настроим программу так, чтобы это была она.

      Слезы потоком хлынули из глаз Сони:

      – Вот она! Вот! Вот она лежит здесь! Она никогда, никогда не будет прежней. Это будут лишь ее вариации, но мы никогда не сможем больше увидеть ее настоящую! Никогда, больше никогда!

      – Что ты хочешь от меня?! – крикнул Миц в ответ. – Ты знаешь, что я никогда не хотел в этом участвовать!

      Соня шокированно посмотрела на него:

      – Ах, значит, это я заставила тебя испытывать к ней какие-то чувства? Ты, наверное, забыл, какую выгоду тогда извлек?

      – Почему ты не могла взять ребенка с Базы2? Зачем всё это? Ты знала, что рано или поздно всё закончится именно так!

      – Что вы тут устроили?! – возмутился вернувшийся медик.

      Он прошел к сосуду, нажал на кнопку – капсула стала непроницаемой, скрыв девочку. Работник обратился к Мицару:

      – Загрузка завершена?

      Мицар проверил данные:

      – Кажется, да.

      – Выйдите все, – прошептала Соня, сжимая кулаки.

      – Что? – переспросил медик.

      – Я сказала – выйдите!

      Через полчаса капсула с телом Лиры сгорела в атмосфере планеты.