быть, может быть… Иди знай какая правильная фамилия этого лаборанта? Одна буква, Шура и Адам, уже путает карты. Уже адресники не могут найти. Скажем не Мильх, что по-немецки молоко, а Мельх, не Мильх, а Милях, Милян, Мулян, Мялян, вот вам и задача, друзья. Как и Мацков не Мацков, а Мацкин. Мы с ног сбились, ища Мацкова, а он Мацкин, – всё больше и больше выражал свое недовольстве Бендер. – Убедились?
– А может, Остап Ибрагимович, поехать нам по этому самому Гимназическому переулку да расспросить людей. Если не Мильха, так кто-то похожую на эту фамилию нам и подскажет, – пригладил усы Козлевич.
– Ну, Адам Казимирович, вы в последнее время всё подсказываете дельные предложения, – похвалил его Бендер. – Верно, попытаемся, камрады. Курс на этот самый школьный переулок.
Чтобы к нему проехать компаньоны по пути спрашивали только у пожилых людей, которые могли бы подсказать правильное направление, так как Гимназический переулок наверняка был уже переименован в какой-то угодный советам. Нашли они его всё же без особенных трудностей. А когда въехали в него, то без сложностей нашли и дом, где раньше проживали Мильхи. Этот дом они отыскали, когда разошлись по переулку и начали опрашивать тамошних жильцов. И первому кому повезло в этом поиске, был Балаганов. Что да, действительно в этом доме проживали люди под фамилией Мильхи, а сейчас там жили совершенно другие жильцы, поселенные туда городскими властями.
Хозева – мужчина средних лет, в прошлом буденновец и его жена, помоложе, в красной косынке, окруженная двумя детьми, подтверждали, что в этом доме жили Мильхи до них. А кто он, фотограф или фотолаборант, им не известно. Знают они только, что Карловича врангелевцы расстреляли, как подпольщика, хозяин погиб на войне, а хозяйка потеряв сына и мужа, несколько лет тому назад, как умерла.
– А была еще у него сестра, дочь хозяев, где она, не подскажете? – выслушав всё это спросил Бендер.
Хозяева стояли во дворе, напротив троих компаньонов, глазели на них, на их сверкающий лаком автомобиль, но в дом не приглашали. И на этот вопрос хозяйка ответила:
– Говорили, что проживала она, эта самая их дочка на Южном Берегу, а где не знаем.
– И брат того, кого вы ищете, вроде, моряк, тоже был у них. Но тот, говорили, у белых мичманом ходил. Где, что с ним, тоже сказать не могу, – курил хозяин папиросу, которой угостил его Бендер.
– Ну что ж… Нам остается только поблагодарить вас за сказанное нам. До свидания, товарищи, – пошел со двора Бендер в сопровождении своих единомышленников.
Получив сведения о фотолаборанте, Остап сидел в задумчивости, осознавая, что его поиск поставлен в тупик. Молчали и его компаньоны. Они уже отъехали от дома, где когда-то проживали Мильхи и настроение у них было совсем невеселое.
– Поехали, Адам, к базару, попьем бузы, – тихо проговорил Бендер. – Попьем и подумаем, что делать нам дальше.
Утолив жажду, хотели уже было садиться в машину, но Козлевич придвинулся к своему начальнику и тихо сказал:
– Если не ошибаюсь, Остап
