и разными подозрениями, вот он и решил уехать, – вздохнул Березовский.
– Ну еще наш знакомый, тоже гувернёр, а сейчас завхозом там служит, Владлен Яковлевич… – добавила Ксения Алексеевна.
– Сейчас там санаторий, граждане-товарищи, так что Владлену Яковлевичу Денисову и удалось пристроиться, как и мне экскурсоводом, – усмехнулся Березовский.
– Многим так пришлось, – подтвердила Ксения Алексеевна.
– А служанку Мильх, вы знали?
– Мильх? – посмотрела на супруга Ксения Алексеевна?
– Не приходилось знать, – ответил Петр Николаевич.
– Да и я не слышала такую фамилию, – подтвердила Березовская.
– Она имела какое-нибудь отношение к Елизавете Андреевне? – немного помолчав, спросил Петр Николаевич.
– Нет-нет, к ней интерес по другой причине. Графиня Воронцова-Дашкова это была великая графиня своего времени, как надо полагать, – промолвил Бендер.
– Это верно, – вздохнул Березовский. – Вся её родословная тесно связана с многочисленной аристократической родней: Долгоруковых, Шуваловых, Шереметьевых, Демидовых, Мусиных-Пушкиных…
– Пушкиных? – спросил Бендер.
– Да, но чтобы вам было более понятно и ясно, сделаю экскурс в историю, её биографии…
– Но коль уж речь зашла об этом, Петр, следует сказать и о графе Воронцове-Дашкове, супруге Елизаветы Андреевны, судари. Илларионе Ивановиче, – вставила Ксения Алексеевна.
– Воронцов-Дашков Илларион Иванович 1837 года рождения, получил хорошее образование в Санкт-Петербурге, затем учился в Московском университете. А в 1839 году перевелся на Кавказ. Служил адъютантом кавказского наместника князя Барятинского. Получил орден святой Анны четвертой степени с надписью: «За храбрость» и золотую саблю с такой же надписью. Затем отправляется в Туркестан и в тридцать лет назначается командиром лейб-гвардейского гусарского его величества полка. В Питер возвращается светским генералом, георгиевским кавалером.
В 1867 г. Илларион Иванович женится на Елизавете Андреевне, Лиле, как её ласково называли в роду Шуваловых. Она была внучкой первого кавказского наместника князя Михаила Семеновича Воронцова, приходившегося Иллариону Ивановичу троюродным дядей.
– Вот так вновь соединились две ветви Воронцовых, – улыбнулась Бендеру Ксения Алексеевна.
– Вы говорили о Пушкиных? – заметил Бендер.
– То, что вы имеете в виду, это другое, уважаемый Богдан Османович. Имелся родственный род Мусиных-Пушкиных. Но коль возник таков вопрос, то скажу. Существует пушкиноведческая гипотеза, что мать Елизаветы Андреевны Софья Михайловна Воронцова является дочерью Пушкина, которой предположительно и было посвящено стихотворение поэта: «Прощай, о милое дитя, я не скажу тебе причины…».
– Но это гипотеза, судари, предположение, – взглянула на Остапа Ксения Алексеевна.
– Но вернемся к Воронцову-Дашкову,
