полуграмотным новым русским из анекдота со всякими корявыми словечками. Нет, Наш Жора был из тех, кто тратит деньги не только на физические потребности, но и на духовные, вроде фильмов культовых Альмодовара и Кустурицы, компактов с классической музыкой и хороших книг, которые он действительно читал и мог внятно выразить, что ему в них понравилось или не понравилось. Не забыть море обаяния. Из чего следует, что Наш Жора был незаурядным человеком. Ну, а женщины… это особая статья. С женщинами все ясно. Когда этот небожитель спускался с небес – со своего четвертого этажа, заглядывал к нам, улыбаясь и благоухая бесценными туалетными водами, интересовался, как мы… вообще, то да се, – стон стоял кругом!
Зачем он это делал? Исполнительный директор был хам из хамов, заведующие отделами надували щеки и презирали нижестоящих, и только Наш Жора… Зачем? Ах, зачем? Да очень просто – Жоре нравилось быть любимым и желанным. Особенно сильно это чувствуется в окружении женщин, разумеется, а о том, что работали у нас в основном женщины, даже не стоит упоминать. Мы были той самой свитой, которая играет короля.
Орлиным взглядом Жора выхватывал из толпы новое женское лицо. Со всеми вытекающими последствиями, если лицо это было молодым и привлекательным. Я не хочу сказать, упаси боже, что тут же начиналось давление, преследования, ультиматумы… нет! Ничего такого не было и в помине. Он просил зав. отделом прислать ему новенькую с каким-нибудь пустяковым документом… и так далее. Если бы новенькая отказалась нести документ, Жора только плечами пожал бы: «Чудачка!» Но обычно никто не отказывался. Ни одна из нас не стояла насмерть, защищая свою честь от посягательств Жоры. Наоборот, бежала вприпрыжку, а потом, сияя глазками, делилась подробностями. Времена, когда можно было написать «кто честной бедности своей стыдится и все прочее, тот самый жалкий из людей…», миновали. Мы не то чтобы стыдились своей бедности, но и гордиться особенно было нечем. А мораль и бедность не всегда идут рука об руку. Туфли за полторы зарплаты хоть и поднимали самооценку, но заставляли вспомнить, что неплохо бы к ним еще и платье, и пальто, а то и шубу.
Жора не был жаден, и очередная обласканная на другой день появлялась на работе в новом платье, с новым колечком или серьгами.
Короче говоря, на следующий день после исторической покупки Жора меня заметил. Со всеми вытекающими последствиями. А что бы вы сделали на моем месте? Я пошла, разумеется, но выждала перед тем пятнадцать минут, которые просидела, как на иголках. Девочки бросали на меня нетерпеливые взгляды, а Зинка, наконец, рявкнула: «Да пойдешь ты или нет, в конце концов! Ведь ждет!», выразив тем самым настроение масс.
Жора включил все свое обаяние. Он поднялся мне навстречу, улыбаясь, как родной. И глаза у него при этом были… Я, покраснев до ушей, но гордо вскинув голову, протянула ему документ, который он небрежно положил на письменный стол.
Интерьер Жориного кабинета впечатлял. Сияющий
