приходно-расходной книги в кресле за рабочим столом.
В первый раз за несколько лет отец сам коснулся меня. Я едва сдержала слезы. Вдруг подумалось, что в преддверии расставания он изменит отношение ко мне, но – увы. Моим надеждам и мечтам не суждено было сбыться… Я все стояла, надеясь, что, у него найдется для меня хоть пара теплых слов. А затем поймала этот недоуменно-раздраженный взгляд и с прямой, как палка, спиной вышла из кабинета. Дверь я закрывала медленно, словно отрезала свое прошлое, что, в сущности, было не так уж далеко от истины.
И вот снова стою и терпеливо жду – может, он скажет или сделает хоть что-нибудь, как-то проявит отцовские чувства… Но отец равнодушно стоит на верхней ступени белой мраморной лестницы, держит за руку довольную Дариэлу и смотрит пустым взглядом, рождая в моем сердце еще большую боль и обиду. Опустив глаза и придерживая подол длинного синего шерстяного платья, я молча забралась в карету. Караван тронулся, и я невероятным усилием воли запретила себе выглядывать из окна – никому я здесь не нужна. И неизвестно еще, что ждет меня в клане дедушки. Да и отцовское предположение о моем возможном скором замужестве ради сохранения в роду целительского дара радужности настроению и легкости в душе не прибавляло.
Несколько мучительно долгих часов я ехала, сложив на коленях крепко сжатые кулаки. Боялась, что если разожму их – начну кричать и биться в истерике. Тридцать лет прожить бок о бок, любыми путями пытаться завоевать любовь отца или хотя бы его уважение, старательно учиться, идеально себя вести и быть самой примерной девочкой – лишь бы заметил, оценил, приголубил, а в итоге… В итоге от меня избавились при первой возможности – без угрызений совести, сожалений и малейших эмоций. И все потому, что он слишком любил мою маму и больше не хочет страдать… А заставить страдать своего единственного ребенка – разве это нормально?
Наконец смогла пошевелиться. Откинувшись на мягкую, обитую красным бархатом спинку сиденья, прикрыла глаза, стараясь дышать глубоко, расслабляя мышцы. Стук в окно кареты заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Отодвинула занавеску и приоткрыла створку. Риасэль, один из моих охранников, наклонился в седле и вежливо предупредил:
– Леди Хельвина, мы выехали на основной тракт, скоро прибудем к дому для странников «У Михаэля».
– Хорошо, Риасэль. Как будем подъезжать, предупредите меня, – попросила я.
Светлые любыми способами пытались выделить свою расу среди других. Даже горные тролли, которые чурались чужаков и пришлых, придорожные гостевые дома не называли иначе как тавернами. И только на наших территориях таверны назывались домами для странников.
Отец говорил, что путешествие к темным родственникам пройдет в два этапа.
Сначала – в таверне «У Михаэля» – для большей безопасности мы присоединимся к ежегодной дипломатической миссии, которая направляется на территории темных эльфов, затем посещает троллей, подземные
