А когда наш корабль выйдет в Балтийское море, взламывать шифр уже не будет смысла.
Клейтон не брал на себя обязательства носиться по Европе, оказывая помощь британским союзникам. Может, лучше передать шифр одному из британских шпионов в Санкт-Петербурге? Но ведь у него имелась возможность предотвратить хладнокровное убийство…
– Это теперь не моя война, – буркнул он.
– Я думала, ты стремишься к справедливости.
– Только в отношении себя. – Клейтон подождал, пока его слова дойдут до нее, и не почувствовал ничего, заметив ярость в ее глазах.
– Ты позволишь им умереть?
– Я приехал сюда не за ними.
– А за кем?
На языке вертелось множество ответов, но все же он решил сказать правду.
– За тобой.
– Но почему? – совершенно искренне удивилась Оливия. Только сейчас Клейтон заметил глубокие тени у нее под глазами. – Ты же меня не любишь!
Ему хотелось разуверить ее. Хотелось извиниться за грубость и сказать, что его единственно желание – увидеть ее в безопасности. Но все же он пробурчал:
– Необходимо обработать твои раны. – Возможно, когда он сумеет согреть ее и оказать медицинскую помощь, к нему вернется способность логически мыслить.
Клейтон достал бинты и мазь – все это он принес в хижину заранее – и налил воды из чайника в глиняную миску. Затем снял перчатку с левой руки и как следует выжал тряпочку, которую опустил в воду. Он не собирался снимать перед Оливией правую перчатку – решил, что лучше этим заняться после того, как она уснет. Ему не хотелось, чтобы она видела, какой уродливой стала его правая рука.
Оливия потянулась за тряпочкой.
– Я сама о себе позабочусь.
Неожиданно выяснилось, что Клейтон не мог заставить себя отдать ей тряпицу.
– Я все сделаю.
– Я бы предпочла, чтобы ты ко мне не прикасался.
На это Клейтону нечего было возразить, и он подчинился.
Оливия приложила тряпицу к ранке на шее. И тут же поморщилась и отвернулась – ткань была довольно-таки жесткой. Но она не издала ни единого звука, так как твердо решила, что не позволит Клейтону увидеть ее слабость.
Чтобы чем-то себя занять, он отыскал спрятанную заранее фляжку с водкой. Этот огненный напиток мог прожечь дыру в желудке, но Клейтон знал, что водка поможет снять боль и уснуть.
– Выпей это, – сказал он Оливии.
Она глянула на него через плечо.
– Если все эти раны – моих рук дело, то разве я не заслуживаю страданий? – Ее голос был звонким и слегка насмешливым.
– Нет. – Он должен был что-то сделать, чтобы напряжение покинуло ее. Чтобы руки у нее перестали дрожать. Проклятие, почему она не берет фляжку?!
– А это не убьет меня?
– Вероятно, нет. Но точно ослабит боль. – Клейтон стоял перед ней, протягивая ей фляжку.
– Твою боль или мою?
– Обе.
Тут
