с фабрики ее отца, чтобы поцеловаться.
Он убрал руку с ее рта, хотя ему нравилось слушать, как она хихикает даже сквозь его ладонь. Словно ничто не могло удержать рвущуюся наружу радость. Казалось, она вся была наполнена жизнью, энергией, счастьем. Схватив его за руку, она увлекла его за собой мимо полки с подсыхавшей бумагой.
– Мы выйдем на улицу, и никто не заметит…
Но только она не хотела ждать. Ее губы тотчас же нашли его губы. От нее пахло ягодами и чаем. И он прижался к ее губам поцелуем, чувствуя себя восхитительно живым только потому, что обнимал ее. Интересно, как она…
Но сегодня – никаких поцелуев. Им и выжить-то удастся, только если очень повезет.
Клейтон отвел взгляд от ее соблазнительных губ и вгляделся в знакомые глаза, выискивая признаки предательства. Но к счастью, не нашел.
– Я отправил его с поручением, – прошептал он прямо ей в ухо. – Если ты произнесешь еще хотя бы слово, я оставлю тебя здесь, ясно?
Оливия кивнула, старательно сдерживая дрожь. Ее пальцы судорожно сжимали тонкое одеяло, закрывавшее плечи и грудь.
Клейтон махнул рукой, предлагая ей следовать за ним, и пошел вперед очень быстро, замедляя шаг лишь на поворотах, чтобы проверить, пуст ли следующий коридор. Они шли довольно долго, прежде чем дорогу им преградил охранник.
Клейтон схватил Оливию за руку и молча зашагал прямо к стражу, немного сбитому с толку. В такой разношерстной и не имевшей определенной структуры организации, как группа революционеров, лучше всего действовать так, будто ты выполняешь приказ.
– Граф послал за мной, – сказала Оливия, не выдержав молчания.
Стражник взглянул на нее с подозрением.
– Но комнаты графа…
Клейтон заставил его замолчать сильным ударом по голове, затем оттащил бесчувственное тело в одну из пустых комнат.
– Я же просил соблюдать тишину.
Оливия опустила глаза на его руки, но Клейтон вытолкнул ее вперед до того, как она успела заметить странную форму его правой руки. Хотя, возможно, следовало дать ей как следует рассмотреть результат деяний ее папаши. И ее собственных.
Клейтон вел Оливию перед собой, точно пленницу. Они прошли мимо служанки, полировавшей перила лестницы, но та не обратила на них никакого внимания. Он вел Оливию к комнате, которую заранее облюбовал для побега – там было открыто окно. Но она неожиданно замерла, повернулась к нему и жестом сообщила о своем намерении вернуться назад.
Клейтон решительно покачал головой и подтолкнул ее вперед, но она не подчинилась.
Если она будет и дальше упрямиться, их схватят. Неужели таково ее намерение? Тогда, десять лет назад, она, возможно, не замышляла ничего дурного, но теперь…
Жизнь научила его доверять своим инстинктам. Не следовало обманывать самого себя. Он должен бежать, предоставив ее самой себе. Пусть плетет интриги, сколько ей вздумается.
Но Оливия казалась очень серьезной. И очень искренней.
– Мы
