хотя бы один шаг. Но Малышка, несомненно, видела много смертей, поэтому не могла лишиться чувств из-за того, что рядом с ней застрелили человека. Вот и она, Оливия, не могла себе позволить такой роскоши.
«Не смотреть вниз. Только не смотреть вниз», – подумала она.
Оливия ненавидела Николая, но теперь его кровь быстро пропитывала ковер, и пятно уже подбиралось к ее атласным туфелькам. Она хорошо знала себя и понимала, что непременно грохнется в обморок, если только посмотрит вниз.
Чтобы избежать такой неприятности, Оливия уставилась на блестящую серебряную пуговицу на жилете графа и с улыбкой проговорила:
– Вы очень решительный лидер…
Аршун гордо выпятил грудь.
– Таким и должен быть лидер. А теперь давай пройдем в столовую. Я тебе расскажу о своих планах касательно императорской семьи.
Клейтон отполз от разбитого ящика. Значит, Аршун собирал оружие. Плохо, очень плохо…
Но пока оружия было немного. Вероятно, около сотни стволов. Придется все это уничтожить.
Но сначала он должен найти Оливию.
Клейтон переступил через слугу, которого связал и оставил рядом с ящиками. Лысый громила еще не шевелился, но его теплый тулуп сохранит ему жизнь до тех пор, пока он не очнется или пока его не найдут.
Держась в тени, Клейтон подкрался к ярко освещенным окнам. Сначала следовало оценить обстановку, понять, где размещаются люди в доме, а уж потом – начинать поиски. Определив количество слуг и местонахождение графа, можно будет провести разведку и установить, где держат Оливию.
Да вот же она!
На всякий случай он приготовился к тому, что прибудет слишком поздно и обнаружит ее истекающей кровью или даже мертвой.
Но он не был готов к тому, что увидит, как она ест черепаший суп и промокает губы белоснежной льняной салфеткой. У Клейтона заурчало в животе. Сколько завтраков, обедов и ужинов он пропустил, торопясь сюда?
Оливия улыбнулась сидевшему рядом с ней молодому человеку, не отрывавшему горящих глаз от ее декольте. Граф Аршун. У Клейтона было несколько часов на сбор сведений о нем. Теперь он знал, что граф – испорченный и очень жестокий человек, которого люто ненавидели крепостные, а большая часть аристократии его игнорировала. Но он многое обещал петербургской бедноте.
Оливия кокетливо склонила головку и поднесла к губам кусочек цыпленка.
А может быть, она снова его обманула? Может, все это ловушка, расставленная специально для него? Возможно, его хотели заманить сюда. Клейтон понимал, что в нем говорило тщеславие, но все же… Почему она до сих пор жива и здравствует, находясь в руках у самой жестокой революционной группы России? Не потому ли, что здесь ждут его?
Несколько лет назад фабрика возродилась благодаря внушительному притоку капитала. Клейтону так и не удалось выяснить, откуда взялись эти деньги. Он подозревал, что отец Оливии снова занялся чем-то преступным.
Но что, если этим занималась
