мечтала, и даже больше. – Зиглер хихикнул в кулак.
– Как он выглядел? – спросил я, хотя уже знал ответ на этот вопрос.
– Темнокожий, чернее ночи. Высокий. Абсолютно лысый. На обеих скулах татуировки в виде змей.
– Он что-нибудь говорил, когда был здесь?
– Нет. Он держался в тени. Она провела здесь всего несколько минут. Заскочила, чтобы им похвастаться, и весело ускакала. Вперед на случку с Вельзевулом.
Это мне все объяснило. Ник пересеклась с Паукаром Вами, в то время как увлекалась потусторонними играми, он забавлялся ею, пока она ему не надоела, а затем отправил на тот свет. Но я все же решил задать еще несколько вопросов Зиглеру. Вдруг беседа с ним положит конец моей детективной деятельности, на что я очень надеялся. Мне хотелось уйти под фанфары.
– Вам известно, что на Ник была брошь в ночь убийства?
– Одна из моих вещиц. Да. И на спине Николы убийца вырезал символ солнца.
Я указал глазами на эмблему солнца на потолке:
– Во время спиритических сеансов вы используете гидов-инков, не так ли?
– Да. Они прибавляют экзотики.
– Не может ли смерть Ник быть связана с чем-то таким? Скажем, убийца – один из ваших клиентов, кто-то, кто…
– Сильно сомневаюсь, – перебил меня Зиглер. – Инки были не менее жестоки, чем нации завоевателей, но они не были дикарями. Кроме того, они поклонялись Солнцу. Если бы Николу собирались принести в жертву богам инков – а вы, похоже, именно это предполагаете, – ее лишили бы жизни днем, чтобы бог Солнца мог видеть. И зачем убивать ее в «Скайлайте»? Вы слышали о скульптуре Манко Капака?
Я уже хотел было ответить отрицательно, но тут вспомнил о кранах и рассказе Кардинала:
– Да.
– Это идеальное место для жертвоприношения. Если бы Николу убили там, я тоже придерживался бы вашей версии. А так больше похоже на то, что убийца заметил брошь и просто скопировал рисунок – возможно, он надеялся направить следствие по ложному пути.
Предположение Зиглера выглядело разумно, хотя вслух я этого не признал.
– Она когда-нибудь сюда кого-нибудь приводила?
– Нет. Я предпочитаю встречаться с клиентами с глазу на глаз.
– Кто ее к вам привел?
Помолчав, Зиглер ответил:
– Одна из ее подруг, забыл имя. Она присутствовала на нескольких сеансах, затем перестала появляться. Кстати, вскоре после того, как убедила Николу прийти сюда. Больше не возвращалась. У меня плохая память на имена.
Я вынул из кармана одну из фотографий Присциллы, найденную в досье на нее – лучшее фото из всех неудачных снимков, – и показал медиуму:
– Это она?
Он постарался не показать виду, что узнал девушку на фотографии, но меня обучили распознавать даже короткие непроизвольные выражения лица, и я заметил легкое движение брови.
– Не уверен, – сказал он. – Лицо выглядит знакомым, но точно я не могу утверждать.
Он врал. Присцилла тоже врала, ведь она сказала,
