он не заказал, а его самолет улетал только завтра в 13 часов. К тому же у него была одна-единственная фальшивая банкнота в сто евро, предназначенная для покупки кровати, и фокус с невидимой резинкой, который не мог срабатывать вечно.
Ему полегчало, когда он решил, где будет сегодня ночевать, и теперь Аджаташатру мог сосредоточиться на своей миссии.
Никогда за всю свою жизнь он не видел такого количества стульев, щипцов для спагетти и ламп. А тут перед его изумленным взором открылось обилие всевозможных предметов, до которых было рукой подать. Он не знал, для чего предназначены многие из них, но это не имело значения. Его потрясало само их количество. Настоящая пещера Али-Бабы! На каждом шагу! Если бы его двоюродный брат оказался здесь, он бы кричал: «Посмотри на это! Теперь на это! Нет, на это!» – бросаясь от одного предмета к другому, как мальчишка, который должен все потрогать. Но Аджаташатру был один, поэтому возгласы «Посмотри на это! Теперь на это! Нет, на это!» можно было обратить только к самому себе, и он не мог скакать от витрины к витрине, как мальчишка, который должен все потрогать, – его сочли бы за сумасшедшего. В его деревне сумасшедших лупили длинными палками. И ему не хотелось проверять, уготована ли им во Франции подобная участь.
Эти салатницы и лампы каким-то образом напоминали ему, что он принадлежит к другому миру. И если бы он сюда не попал, то вообще никогда не узнал бы, что существует такое место! Нужно будет все подробно рассказать брату. Был бы он сейчас здесь! Когда остаешься один, невозможно узнать так много нового и сделать столько открытий. И часто ностальгия по близким превращает любой, даже самый чудесный, пейзаж в убогий и тоскливый.
Погрузившись в свои мысли, индиец скоро оказался в отделе спален. Перед ним стоял добрый десяток кроватей, покрытых перинами в чехлах, один ярче другого, к ним были прикреплены ярлыки с невероятными, непроизносимыми названиями. «Mysa Strå», «Mysa Ljung», «Mysa Rosenglim» (а может быть, французы просто развлекаются таким образом, складывая буквы как придется?). Мягкие подушки, брошенные поверх перин в каком-то необъяснимом порядке или, скорее, разложенные в искусно сымитированном беспорядке, приглашали вздремнуть.
Какая-то пара целомудренно улеглась на кровати «Birkeland», предвкушая дивные ночи, которые им предстоит на ней провести. Возможно, они даже сделают на ней ребенка. Табличка с текстом по-французски и по-английски действительно извещала, что каждый десятый младенец зачат на кровати ИКЕА. Эта статистика наверняка не включает Индию.
Но идиллическая картина тут же была нарушена, когда двое ребятишек, как дикари, бросились на кровать «Aspelund» и начали яростно кидаться подушками. Потревоженная молодая пара, лежавшая на расстоянии двух кроватей от них, поднялась и убежала в отдел ванн, отложив на потом проект продолжения рода.
Аджаташатру тоже не стал задерживаться в этой враждебной обстановке и начал пробираться среди прикроватных тумбочек. Не то чтобы он не любил детей, скорее даже
