Федька. – Не разглядели сразу, ваша милость… да парнишка же, куда бы он делся…
Архаровская жертва, когда подняли и снегом обтерли кровь с губ, оказалась мальцом пятнадцатилетним, об такого кулак марать даже зазорно.
– Прочие?
– У Марфы на дворе, повязаны, – доложил Демка, – Тимофей с одним матерым сцепился, тот на него с ножом… Клашка выстрелил…
– Ваша милость, они детскую одежонку привезли! – перебил взволнованный Федька.
– Не галди. Пошли.
Оставив Клавароша распутывать упряжь и помогать лошадям, Архаров пошел к Марфину двору, не оборачиваясь, за ним вели парнишку. На душе было празднично. Он подтвердил свое звание командира, свою командирскую честь, которая, как он полагал, осталась несколько уязвленной после покушения на его жизнь.
Марфа вышла на крыльцо, рядом стояли инвалид Тетеркин и красивая девчонка.
– С меня причитается, Марфа Ивановна, – сказал, подойдя, Архаров.
– От тебя, сударь, поди, дождешься!
– Да будет тебе злиться. Спать ступай, а мы этих голубчиков на Лубянку повезем.
Марфа усмехнулась.
– А ты ведь их не просто так сдала, – вдруг сказал Архаров. – Что-то тебе самой сильно не понравилось… А коли бы понравилось – молчала бы, моя голубушка. Ладно, Бог с тобой, вдругорядь поговорим.
Марфа пожала пышными плечами, повернулась и ушла в дом, девчонка – за ней, а инвалид Тетеркин остался, чтобы запереть за архаровцами ворота.
К Рязанскому подворью отправился целый обоз – впереди Архаров с Клаварошем, за ними большие сани налетчиков, замыкали двое саней с полицейскими.
Первым делом осмотрели кучу награбленного – чтобы понять, с кем имела дело шайка. Федька был прав – попались и окровавленные мальчишеские порточки, и рубашечки, и во множестве женское платье – небогатое, однако и не деревенское – со шнурованием. Но всего два мужских кафтана отыскали да несколько ливрей. То ли налетчики повезли мужское добро к другой скупщице, то ли и впрямь нападали лишь на беззащитных…
Архаров крепко задумался. Что за странные путешествия захолустных помещиц по Стромынке?
Полчаса спустя добычу со связанными за спиной руками впихнули в архаровский кабинет. Трое крепких мужиков и парнишка, не сговаривалсь, бухнулись на колени.
– Нашли время, – буркнул Архаров. – Щербачев, писать изготовился? Яшка, пошел вон. Тимофей, отойди-ка, дай я на них гляну.
Глядеть, собственно, было не на что – почти одинаковые бородатые рожи, волосня всклокочена, близко подходить опасно – вшей бы не нахвататься, под нагольными тулупами оказались сермяжные длинные зипуны, вот разве что парнишка, которому и кнутом по лицу досталось, и тяжелым кулаком в челюсть, внушал некую надежду – не в пол глядел, как старшие, а даже поднял голову.
– Как звать? – вдруг спросил его Архаров.
– Терешкой…
– Чей
