себя на том, что эмпатия слишком уж обострилась, я фыркнул под нос и отвернулся к толстому иллюминатору. Такое иногда случалось, дар и проклятие выходили из-под контроля в периоды усталости, после эмоционального напряжения.
Чтобы успеть к сроку официального признания смерти отца, я за два дня добрался от Западного пограничья до Тары. Собственной субмариной воспользоваться не смог, так как сдуру сдал ее в аренду за месяц до этого: тогда я в точности не знал дату оглашения имени наследника дома. Вот и получилось, что, когда пришла весть от Фергюса, оказался без средства передвижения. Но перед трудностями не отступил, купил билет на почтовый корабль. Затем пересел на пассажирский и лишь у одного из ближних аванпостов Барьера перепрыгнул на донный экспресс. Ну и как водится, попал на кульминацию спектакля, стал главным героем.
Чужие эмоции я начинал чувствовать и при ослабевании оков. На всякий случай стоило попросить Старика поработать с татуировками, а то церковные ищейки начнут проявлять нездоровый интерес.
Мысль мелькнула юркой рыбкой и исчезла. Трамвай вырвался из тьмы узкого тоннеля, за мутным от времени и грязи стеклом вспыхнули огни центрального уровня. Гигантские прямоугольные колонны-здания, пронзающие огромный грот и подпирающие потолок. Миллионы окон-глаз: желтых и белых, алых и синих, подслеповатых и ярких. Мосты и эстакады, переходы, подсвеченные прожекторами. Силуэты каменных ангелов на висячих площадках, скрывающиеся в густых облаках пара и дыма. Связки труб и кабелей, тянущиеся вдоль домов, ползущие по стенам, опутывающие все и вся. И внизу, и вверху огоньки фар и фонарей, непрекращающееся движение существ и механизмов, словно мутная вода, заполненная светящимися моллюсками.
Давно сгинувшие строители хотели придать району величие, сотворить кусочек прошлого из обнаруженного в толще Барьера гигантского грота – иллюзию бескрайнего пространства, неба и обычного города, с улицами и домами, проспектами, садами и парками, – того, что было до Исхода. «Днем» под потолком ярко горели прожектора, заливая пещеру ярким золотистым светом, «ночью» фонари тускнели и превращались в звезды. Вентиляция создавала искусственный ветер, который ласково шуршал листвой живых деревьев, купленных у дома Лета за баснословные деньги. По бульварам прохаживались элегантные дамы и господа, сидели в дорогих кафе, повсюду звучала ненавязчивая музыка, прислуживали расторопные официанты в белоснежных рубашках, у фонтанов играли дети.
Да, поначалу район так и выглядел. Красиво. Нерационально и опасно с точки зрения безопасности. Ведь достаточно одной глубокой пробоины в теле Барьера, и спастись можно будет лишь в зданиях, и то не в каждом. Но красиво.
Я видел старые фото и картины, находил описания в записях очевидцев. Но теперь многое изменилось. Прошедшие годы не пощадили уровень. Население Тары росло, пространство сокращалось. Колонны-здания достраивали, стремясь увеличить жилую площадь, параллельно опутывали их коммуникациями: трубами, кабелями, трамвайными рельсами, мостами,
