уложенными вещами. Лицо тамады с красными опухшими глазами было мокрым от слёз.
– Эмма, что происходит? Ты куда собралась на ночь глядя? – взволнованно проговорила Зина. – Я хотела тебя на выступление Эллады позвать…
Она не успела договорить, как Шталь разрыдалась с новой силой и уселась на кровати, закрыв лицо руками.
– Эмма! Да что с тобой? Ты целый день сама не своя.
– Я так не могу, я так не могу… Я держалась. Ей богу… Я держалась. Но у меня не получится. Я хотела уехать, но понимаю, что и уехать не могу. Мне так плохо! Мне ужасно, Зина! Мне даже некому рассказать… Потому что такой позор и такой стыд… Его не пережить!
Шталь потянулась к стакану и залпом допила виски.
– Я теперь – прокажённая… Виски будешь? – она хотела встать, но Зиночка сама взяла со стола стоявший около графина с водой стакан и, плеснув себе на донышко, поинтересовалась:
– Я так понимаю, прощаемся? Ты решила уехать, а причину сказать не можешь. Что-то дома случилось? Только как ты сейчас поедешь за рулём?
– Дома – Гриша! – скривившись, словно от невыносимой боли, произнесла Эмма. – Спросит: «Почему раньше срока?»
– Прости, подруга, но я ничего не понимаю, – призналась Зиночка. – Ты или рассказывай, или я ухожу.
– Стой! Останься! – испуганно пробормотала Шталь. – Не уходи! Я расскажу! Мне нужно рассказать… Только дай клятву, что никто и никогда не узнает то, о чём я скажу. Понимаешь, город маленький, меня все знают, и я могу всё потерять… Понимаешь, и Гришу, и работу… Всё!
– Странно… – тихо произнесла Зина. – Но ты сама говорила, что приехала «зажигать» и ничего не боишься… С чего вдруг такие перемены?
– Дура была, – огрызнулась Эмма.
– Понятно, значит, всё-таки я была права, и ты вчера с кем-то «позажигала»… Но с чего ты решила, что все об этом узнают? Обещаю, что никому не скажу.
– Не так! – словно не слыша её слов, горячо зашептала Эмма. – Не так! Поклянись самыми близкими тебе людьми, что будешь хранить тайну.
Она налила себе спиртного и выпила залпом.
– Позажигала, говоришь! А такое видала? Как мне теперь домой? Что Грише сказать? Врать и выкручиваться?
С этими словами она стянула с себя свитер и расстегнула джинсы.
Зина застыла от ужаса и страха. Всё тело Шталь было покрыто ссадинами и припухлыми синяками.
– Кто тебя избил? – наконец взяв себя в руки, спросила Зинаида.
Механическим движением она уже доставала из кармана телефон.
– Нужно снять побои и заявить в полицию, у меня в нашем горотделе знакомый подполковник. Очень хороший знакомый…
– Не смей никуда звонить! – отчаянно взвизгнула Эмма. – И никакого заявления я писать не буду, и ни в какую больницу не поеду. Никогда! Понимаешь? Никогда!
Зинуля всё поняла.
Она присела на кровать рядом с Эммой и, обхватив её обеими руками, крепко прижала к себе.
А
