Да ещё детей своих понуждали. И было ради чего: огород их кормил почти всю зиму, и редко-редко когда возникала нужда сходить за каким-нибудь овощем в магазин – всё своё, всё готовенькое. Не будь огорода, им пришлось бы туго. И вот пожалуйста, нате вам – такое вопиющее безразличие!
Впрочем, мужа у неё больше нет, а дети взрослые. Что она, себя без огорода не прокормит? Как только подумала – сразу почувствовала облегчение, и совесть уже не мучила. Теперь можно заняться исключительно тем, к чему лежит душа. А она просит чего-то ранее неизведанного, непривычного, какой-то даже сказки…
Может, установившаяся тёплая, ясная погода поспособствовала или предвкушение того, как она возьмёт в руки комочек устоявшейся глины и попробует сотворить маленькое чудо, однако Надежду Николаевну не покидало ощущение какой-то необыкновенной лёгкости. Как будто сбросила с себя последних лет двадцать! Ей даже кто-то из соседей заметил:
– Да ты сама на себя стала непохожая! Моторчик нешто себе какой поставила? Порхаешь, как мотылёк!
Надежде Николаевне стало даже немного неловко за себя: ещё подумают, будто радуется, что мужа похоронила. Стала сдерживаться, одёргивать себя: чуть почувствует – опять закружилась, тут же скажет: «Стоп, машина». Намеренно начнёт двигаться медленнее. Пока вновь не забудется.
Была, однако, и ложка дёгтя в этой бочке мёда: мысль, что отпуск не бесконечен и вот-вот придётся опять выходить на работу. Чем ближе к помеченной ею в календаре чёрным крестом дате приближалось время, тем мрачнее сгущалась над ней тучка и тяжелее становилось на душе. Когда до рокового срока осталась пара дней, Надежда Николаевна твёрдо решила про себя: «Не, не пойду. Хватит с меня этой каторги! Уволюсь». О том, что она будет делать дальше, чем станет зарабатывать на жизнь и как это аукнется на её пенсии в недалёком будущем, она сейчас ни капельки не задумывалась. Словно то была уже не она.
– Да ты чё-о-о?! – так отреагировал на её заявление об увольнении замнач. – Николаевна! Да ты случаем не того?.. Столько лет отдала… Чем, каким местом ты, спрашивается, думаешь?!
Надежда Николаевна заранее предвидела, как долго и упорно её будут отговаривать, какие примерно доводы будут приводить, – и ко всему была готова, на всё отвечала чётко, немногословно, уверенно, только по делу, как отлично выучившая домашнее задание ученица:
– Больше не могу у вас.
– А где можешь?
– Ещё пока сама не знаю.
– Может, пока узнаешь…
– Нет, у вас я больше не могу.
Замнач призвал себе на помощь других; сообща они навалились на строптивицу, стали соблазнять повышением зарплаты и обещанием не ставить на самые сложные, сопряжённые с большими физическими затратами участки. Надежда Николаевна стояла как гранит. Одного дня на уговоры не хватило. Дали ещё один день для раздумий:
– Такие дела с ходу не делаются. Ты же сук под собой рубишь! Ещё поработай своей несуразной
