взоры и, тряхнув нечесаными гривами, довольно стройно затянули:
«Во саду ли, в огороде
Девушки гуляли.
Они правою рукою
Леших выбирали…»
А водяные тотчас подхватили, выдав свой неожиданный куплет:
«Водяной, водяной, пташечка,
Водяны-ы-ые жалобно поют!
Раз поют, два поют,
Горе не беда…»
– Что-то у них сегодня с репертуаром не клеится! Кто в лес, кто по дрова… Перестарались, склерознички, перерепетировали, небось, сердечные! – заволновалась Баба Яга и хлопнула в ладоши. – Пошли вон отсюда! Стыдоба, да и только!.. Тяжёлый контингент, знаете ли, почти неуправляемый… Сделаешь им замечание – моментально обижаются, под корягу или на дно озера забьются, и попробуй их вытяни оттуда. Никаким бреднем не достанешь…
В мгновение ока сводный хор свернулся в огромный мельтешащий шар, который сперва медленно, а потом всё быстрее и быстрее начал вращаться вокруг оси. Из шара неожиданно выпала чья-то серая шапка, но тут же её подхватила высунувшаяся следом костлявая рука и втянула внутрь. Потом шар уменьшился в размерах, шлёпнулся в озерцо и начал с противным хлюпаньем опорожняемой ванны всасывать его в себя. Берёзки закачались, как под сильным ветром, и растворились. На их месте осталось только яркое световое пятно, посреди которого замер одинокий Петрушка.
– Тысячу извинений, дорогие гости, – пропищал он, как ни в чём не бывало, – я предупреждал, что могут произойти некоторые накладки. Наши артисты сильно переволновались, так как им ни разу не приходилось выступать перед такой представительной аудиторией…
– Брешет, как сивый мерин! – желчно скрипнула Баба Яга. – Вечно у них какие-нибудь проблемы – то лешие ноги промочат и простудятся, то водяных тепловой удар хватит… А поют и в самом деле неплохо, можете мне поверить! Только нечасто это случается.
– Время-то, извините, уже позднее, – невозмутимо продолжал Петрушка, – а наши артисты – люди лесные, привыкли рано ложиться спать и вставать по зорьке. Но следующий номер программы всегда проходит на «бис». При обычных обстоятельствах его можно было бы назвать «искусственный свист», но в сказочных и невероятно-новогодних условиях такое прозвучало бы кощунственно и задело бы профессиональную гордость готовящегося к выходу уважаемого артиста. Поэтому мы назвали номер коротко и ясно – «искусный свист», и в этом вы, господа, сейчас убедитесь. Ита-ак, па-апросим и-исполнителя, – растягивая слова, тоном заправского ведущего международных боёв без правил, заверещал Петрушка, – Соловей-Разбойник из Карачаровских лесов собственной персоной!
Получив невидимую затрещину, он сразу куда-то испарился, а на его месте возник коренастый мужик в распахнутой атласной косоворотке с гривой чёрных нечесаных волос. Мужик недовольно огляделся, сверкнул молочными белками цыганских глаз, облизнулся и, сунув два пальца в рот, с большим чувством принялся насвистывать
