были шлепки, из одежды на нем были джинсы и синяя рубашка, у которой были расстёгнуты верхние пуговицы, из-за чего было видно его грудь, такую же синюю от наколок, как и его рубашка. Вся одежда мужчины, его руки и лицо были заляпаны пятнами краски. «Видимо, он маляр», – подумал Али.
Подъехал лифт, двери открылись, и Али вместе с синегрудым мужчиной шагнули внутрь. Али нажал на кнопку девятого этажа и посмотрел на маляра, тот быстро отозвался, сказав, что ему тоже нужно на девятый. После того как двери лифта закрылись, кислородное содержание кабины лифта начало быстро сокращаться и насыщаться букетом из запахов краски, растворителя и водочного перегара, исходившими от маляра.
Али кинул взгляд на часы – пол-одиннадцатого утра. «Не рановато ли для водки? – подумал Али. – Хотя отключить сознание нужно пораньше, если в пятьдесят единственное, чего ты добился, – это махать кисточкой за пять копеек».
«Не то, что ты, да?! Ты-то у нас молодец, всего сам добился…» – отозвался внутренний голос Али.
Он попробовал задержать дыхание. Маляр, заметивший старания Али, уже начавшего набирать остатки чистого воздуха в легкие, растерянно спросил: «Вам плохо?», и протянул к Али мозолистую руку, боясь, что тот вот-вот упадет в обморок, потеряв сознание. «Нет, нет. Всё хорошо», – ответил Али и, не дожидаясь, пока грязная рука заботливого маляра коснется его чистой одежды, сделал небольшой шаг в сторону.
«Это ты, если бы в твоей жизни не было Сугры. Полюбуйся!» – не унимался внутренний голос. Али помотал головой, чтобы отогнать от себя эту мысль, и постарался заглушить голос в потоке будничных мыслей. «Главное, что всё сложилось, как и задумывалось, а сейчас уже слишком поздно что-то менять. Время назад не отмотать», – ответил он внутреннему голосу. Наконец двери лифта раскрылись, и Али почти что выбежал из него.
За несколько секунд поездки в лифте он успел надышаться ароматами, исходившими от маляра, отчего голова начала жутко болеть, но, возможно, головная боль была вызвана его аллергией к нищете, которую он приобрел в браке с Сугрой. Эта аллергия и чистоплюйство с некоторых пор стали его спутниками, как у потомка какого-нибудь графа или, упаси боже, хана или бека4.
Пройдя по коридору, Али приблизился к дверям своей шарашки. Слева от двери на уровне глаз была прикреплена стеклянная табличка с названием его фирмы. Буквы на табличке, естественно, были золотистого цвета.
Али открыл дверь и прошел внутрь. Когда он зашел, все сидевшие внутри встали и выпрямились по стойке «смирно». Он неспешно устремился в сторону своего кабинета, попутно кивая в знак приветствия труженикам своего предприятия.
Подойдя к кабинету, на дверях которого гордо висела табличка «генеральный директор», также с буквами золотистого цвета, Али заметил, что Тути отсутствует на рабочем месте. Он прошел в свой кабинет, уселся в кресло за рабочем столом и стал торопливо набирать номер Тути по мобильному.
Кабинет у Али был небольшой, но укомплектованный
БЕЙ, -я и БЕК, -а, м. Титул мелких феодальных правителей и должностных лиц в некоторых странах Ближнего и Среднего Востока (до 1917 г. также в Закавказье и Средней Азии), а также лицо, имеющее этот титул; добавление к имени в знач. «господин».
ХАН, -а, м. У некоторых тюркских и монгольских народов: феодальный владетельный князь, монарх, а также титул князя, монарха.
