начинаю закипать, стиснула пальцы в кулаки и постаралась ответить максимально вежливо:
– Какое наследство? Дом в кредите, машина тоже. А «лексус» Миши предусмотрительно записан на вас. Все мое наследство – пес Принц да гардероб.
– А украшения? – Да ну ты посмотри, какая неугомонная!
– Так, девушки, стоп, – следователь остановил нас и потер виски. – Я понимаю, что у вас обоюдная ненависть, но это не значит, что нужно беспочвенно бросаться ложными обвинениями. У вас доказательства есть? – обратился он к Римме Петровне, а она отрицательно качнула головой. – Вот и славно. Если вдруг что-то вспомните, или появятся для меня новые сведения – звоните. Я еще обязательно вызову каждую по отдельности для допроса, раз пока не могу поговорить лично с Токаревым. Всего доброго.
Он откланялся и что-то невнятное пробормотал под нос, поспешил уйти. Во мне все еще бурлило негодование, поэтому решила его выплеснуть на свекровь:
– Мои украшения не дают вам покоя, да? – чуть прикрикнула на нее. – Да забирайте их хоть все.
– Вот и заберу, – охотно ухватилось она за шикарное предложение.
– Обвешайтесь ими с ног до головы, хоть на завтрак съешьте, только не подавитесь, а то потом опять обвините, что хотела и вас убить!
– Да как ты общаешься со мной, неблагодарная?! – взорвалась свекровь, но мне было уже наплевать.
Если она опустилась до гнусных обвинений, почему я должна молчать и покорно все «есть» с ее рук? Еще и тень на меня бросила перед следователем, это уже вообще ни в какие ворота! Мне хотелось ударить ее по самому больному месту, поэтому ляпнула, не думая:
– А знаете, почему мы после свадьбы решили жить с моими родителями, а не с вами? Да потому, что Миша задыхался от вашей опеки, он хотел сам принимать решения и жить на полную катушку, а не под каблуком собственной матери. Вы же задушили его своей гиперактивной любовью, перекрыли доступ к кислороду и неудивительно, что он сбежал от вас, при первом удобном случае!
Римма Петровна схватилась за сердце и ахнула, не ожидала от меня такой пылкой речи. Но я и вдруг задумалась над своим последним предложением. Да, Миша часто говорил, что поскорее мечтает жениться и уйти от матери, так как она его доставала даже на всех съемных квартирах, не давала никакого продыху. Конечно, год нельзя назвать стремительным предложением, но со стороны мужа было много попыток и до того, а я все время оттягивала момент, думала, что еще не время. А через год полностью сдалась. Неужели я стала его средством к осуществлению плана?
***
Остаток дня пролетел в суматохе: мне пришлось перерыть вторую часть гардероба и выгрести из него практически все, оставив лишь малую часть одежды и обуви. Если честно, то уже было плевать, что скажет Миша, когда выйдет из больницы. Так дальше продолжаться попросту больше не могло!
Я хотела денег здесь и сейчас, а продавать через сторонние сайты заняло бы слишком много времени. Две норковые шубы,
