ненависти своей или по глупости воюет с советской властью. Идет борьба. Нам наносят удар. Что же прикажете, щеки подставлять? Однако, касательно доносов. Можете поверить мне на слово, Лев Модестович. Впрочем, можете и не верить. Но большинство из тех, кто рассказывает о том, как мы здесь под пытками заставляем писать доносы, доносят сами. И, совершенно, замечу, добровольно. Вам будет сложно представить, как много сообщают нам граждане, так сказать,…. друг о друге…. И с каким усердием! Так что – оставим это. Вы не совершили ничего предосудительного. Вот, собственно, что я пытаюсь втолковать, на протяжении часа, чудак вы человек! Ни – че – го! И прекратите, наконец, оправдываться. Запомните, нигде в мире, вы не найдете такого трепетного отношения к ученым, как в нашей стране. Вам не оправдываться, вам сейчас требовать от меня нужно.
– Чего требовать?
– То есть как это – чего? Лаборатории. Института. Вам же необходимо продолжить работу
– Но почему – у вас?
– Лев Модестович, давайте, наконец, обозначим некоторые…. ну, скажем так, – параметры нашего разговора.
– Давайте.
– Так вот, параметр первый. В дальнейшем мы будем исходить из того, что мне хорошо, хотя, быть может и не в полной мере, понятны все – слышите меня, все – возможности вашей методики. А вам столь же хорошо понятно, что это понятно мне….
В Киев Лев Модестович возвратился в августе 1940 года.
Незадолго до этого, весной того же года местные власти получили не подлежащий обсуждению – и разглашению! – приказ из Москвы.
Им предписывалось обеспечить молодого ученого всем необходимым для успешной работы.
Приказ, разумеется, был выполнен неукоснительно.
Льва Модестовича ожидала небольшая лаборатория, отвечающая самым взыскательным требованиям, и практически безграничный полигон для экспериментов.
Но работать здесь ему оставалось совсем недолго.
Точеная фигурка женщины в развивающихся одеждах была устремлена вперед и словно парила в воздухе, обгоняя машину, символом которой служила долги годы.
Лола. Нефть
«Беги, Эмили (, мчись, догони мою удачу», – подумала Лола
Взвыли сирены.
Идущая впереди полицейская машина разгоняла автомобильный поток.
Сзади ей вторил мощный джип, замыкавший кортеж.
Лола осторожно выглянула из-за шторки, скрывающей от любопытных глаз пассажиров лимузина.
Автомобили на дороге испуганно шарахались к обочине.
Профессиональным взглядом – за плечами все же был режиссерский факультет ВГИКА – она оценила картинку.
Отдельные кадры легко сложились в яркую мозаику.
Крупный план – скульптура на капоте.
Общий план – дорога с летящим кортежем.
Снова несколько «крупняков» – лица людей в машинах.
Гамма
