загадочно произнесла она.
– Я могу чем-то помочь? Ты не просишь меня ни о чём.
– Как я смею? Ведь для этого ты должен оторваться от государственных дел.
– Говори, я выполню любую твою просьбу!
– Я хочу поехать туда, где прошло моё детство, где я была счастлива…
Только тогда Франц Иосиф, серьёзно опасаясь за здоровье любимой жены, увёз её в имение Поссенхофен. Лишь там он увидел на всегдашнем печальном лице своей Сиси счастливую улыбку. Радость переполняла её. Она бродила по полям и лугам, как в детстве, беседовала с простыми крестьянами, дышала чистым воздухом окрестных лесов. И никому не рассказывала о своей жизни в императорском дворце Вены. Лишь с Хеленой, старшей сестрой, которую ей всегда ставили в пример, состоялся такой разговор:
– Завидую я тебе, Сиси. Ты теперь императрица! Все почести. И власть.
– Ах, Хелена, радуйся, – ответила Елизавета, – я спасла тебя от очень невесёлой участи и отдала бы всё, чтобы прямо сейчас поменяться с тобою местами!
– Неужели тебе так плохо живётся? А я была уверена, что ты в раю, – не поверила Хелена.
– Да, так и живётся, – ответила ей Сиси и добавила: – Если это можно назвать жизнью.
Через год Елизавета родила ещё одну дочь, и так же, как и первую, её забрала к себе свекровь. Императрица впала в ступор, перестала разговаривать. Тут взбунтовался всегда молчавший в таких случаях император:
– Маман! Я требую прекратить вмешательство в мою семейную жизнь!
– Я забочусь только о тебе и о целостности государства. Твоя жена и твоё потомство принадлежат империи.
– Моя жена и мои дети принадлежат в первую очередь мне! Отныне наши дети будут находиться в моих покоях!
София окончательно поняла, что сын стал взрослым и её влияние на него закончилось. Она объявила открытую войну невестке, и отношения между ними стали крайне напряжёнными.
Через год императорская чета совершила поездку в Венгрию, взяв с собой детей. Елизавета открывала для себя эту страну, и она ей всё больше нравилась. Когда она с мужем находилась в Дебрецене – старинном городе, центре революции, которую жестоко подавила эрцгерцогиня София, – пришла телеграмма из Будапешта, извещавшая, что оставленные в столице дети тяжело заболели. Одиннадцать часов просидела императрица у изголовья умирающей старшей дочери, но выздоровления её так и не дождалась.
Супруги возвратились в Вену. Елизавета тяжело переживала смерть дочери, винила во всём себя. Она замкнулась, не желала никого видеть, проводила целые дни, гуляя по парку или катаясь верхом в одиночестве.
Когда император уходил на войну против Франции и Италии, Елизавета, чтобы поднять дух солдат, прибежала на площадь, где они готовились к выступлению. Той ночью в пламени факелов императрица предстала перед многотысячной армией босоногая, в просвечивающем насквозь платье, с распущенными длинными, доходящими до щиколоток, волосами, в бриллиантовой диадеме. Она кричала:
– Победу тебе,
