правы, голубчик. Порой мне кажется, что с каждым годом я больше и больше костенею. Как покрывается корой старый тополь, так и я обрастаю проблемами, и побегам не пробраться сквозь эту толщу. Все меньше миру удается удивить меня. А ведь удивление и любопытство – самые прекрасные чувства; и о них, а не о прошедших годах, я сожалею. Порой просыпаешься утром и знаешь, чего тебе ждать: от яркого солнца – жаркого дня, от облаков на горизонте – дож дя. И вот я уже не любуюсь радугой и не восхищаюсь закатом. Кругозор мой сужается, и мне приходится заставлять свой ум работать, не позволяя ему расслабляться. Не хочу умирать внутри, друг мой, страшно быть мертвым, – Иван Андреевич глубоко вдохнул и продолжал: – Бывая в Петербурге, я вдоволь насмотрелся на таких покойников. Они в агонии пытались доказать себе, что живут, однако момент был упущен. И вот – перед вами не человек, а ходячий мертвец. Он даже считает, что мыслит и, может, на что-то влияет, что слова его имеют вес, что стоит выходить в свет. Однако общество ему не нужно, он всего лишь пытается удержать дрожащими руками удила своей жизни.
– Поэтому вы и уехали? Почувствовали эти превращения в себе?
Собеседники пересекали поле, пугая шелестом шагов шустрых куропаток и трусливых зайцев. Под ногами суеты было больше, чем в базарный день.
– Плесень, гниль… Такая хитрая штука: стоит оказаться рядом – и она живет в тебе. Ты думаешь: ничего страшного, ведь видимых признаков гниения нет. Однако губительные споры уже внутри тебя, плесень разрастается, пускает корни, а когда проявится снаружи – будет поздно. Нет, тогда ты ничего не сможешь сделать. И вот человек перестает быть собой. Вы, Петр Алексеевич, говорили о бессмертии? Вы не избежите гниения. Вот, смотрите, – священник чуть задел василек, и легкая бабочка, нехотя взмахнув крыльями, поднялась в воздух, так же лениво опустилась на соседний цветок и продолжила свой сон. – Думаете, это божье создание мечтает о бессмертии? За тот короткий срок, что отведен ей Создателем, она сделает гораздо больше, чем вы за свою бесконечную жизнь. Вам будет казаться, что времени еще много, что вы все успеете, и, тем не менее, непременно найдется тот, кто сумеет вам подарить покой. Ведь не прокляты же вы, в самом деле, и ваша душа, как и душа любого из нас, заслуживает покоя после долгого скитания по земле.
Молодой человек воскликнул:
– Вы говорите о смирении? Да! Вы говорите о том, чтобы подчиняться происходящему, ценить испытания и быть покорным обстоятельствам. Именно этого, вы полагаете, хочет ваш Бог? – Петр Алексеевич засмеялся. – Нет, простите меня, уважаемый Иван Андреевич, мне нравятся ваши рассуждения, но я с ними не соглашусь. Допустим, я иду по улице и вижу, как разбойники грабят некую женщину. Предположим, я даже знаю эту даму: мне известен ее скверный характер; я видел, как она распекала своего супруга и нещадно лупила кухарку. И вот теперь на нее снизошла кара небесная. Бог решил ее наказать, отнимая то, что она не доплатила своим слугам. Следует мне помочь ей или пройти мимо?
– Коварный
