давно поменял летнюю коляску на зимнюю, в ней было безопасно спускаться с обледеневшего пандуса. Юноша распахнул дверь, легкий морозец тронул лицо, Арсений улыбнулся и выкатился на крыльцо, у самой двери стояла деревянная лопата. Ловко орудуя руками и маневрируя на коляске, он почистил широкое каменное крыльцо от снега, подъехал к перилам и потянулся к первой ступеньке, стараясь сбросить с нее снег. Несколько движений – и ступенька чистая, юноша радовался своей ловкости. Подкатив коляску к самому краю и ухватив лопату за конец черенка, он пытался дотянуться до второй ступени. Снег под лопатой валился, искрясь и образуя у начала крыльца неровные горки. «А третью и четвертую очищу снизу», – только и успел подумать Арсений, как коляска с грохотом сорвалась и покатилась вниз, юноша опрокинулся и кубарем полетел на снег, больно ударив руку и колено. Он медленно сел, потирая ушибленный локоть, из поцарапанной щеки сочилась кровь, он набрал в ладонь снега и протер испачканное кровью лицо. Арсений поглядел по сторонам в надежде, что коляска укатилась не слишком далеко, но его страхи оправдались – проехав метров пять по очищенной Иванычем дорожке, она воткнулась в сугроб и завалилась на бок. Он попытался подтянуться на руках, чтобы забраться на крыльцо – до дверей дома было немного ближе, чем до коляски, но локоть простреливала острая боль, и кровь на щеке не останавливалась, пачкая свитер.
– А я стою и думаю, скоро улетит или все-таки дочистит? – вдруг услышал он знакомый девичий голос сзади.
Арсений резко обернулся – на парковой дорожке стояла Катя в красной лыжной куртке и такой же шапочке, ее румяные щечки почти повторяли цвет головного убора.
– Привет! Вот видишь, какой я самоуверенный растяпа, – смущаясь и прикрывая раненую щеку, ответил Арсений, но все же он улыбался нежданной гостье.
– Не шевелись, ты так упал, что может кости переломал, погоди, я гляну. И лицо у тебя в крови, – Катерина подошла к юноше, достала из кармана маленькую ситцевую тряпочку, отдаленно напоминающую носовой платок, и промокнула кровь, тщательно прощупала руку и колено юноши.
– Нет, ушиб просто, до свадьбы заживет, сейчас я коляску прикачу, минутку подожди, – со знанием дела объяснила девушка.
– Спасибо, ты врач? – наблюдая за ней и придерживая тряпицу на кровоточащей царапине, спросил Арсений.
– Нет, у меня бабушка врач, хирург, в нашем городе всю жизнь в больнице проработала, а я в педе училась, бросила, три курса окончила и бросила. Бабушку парализовало, лежачая она, за братишками надо смотреть, да мать пьет, я тебе уже говорила, – объясняла Катерина, помогая Арсению встать.
Юноша придерживался за плечо Кати одной рукой, а другой опирался на край коляски, он поднялся на ноги, встал во весь рост, выпрямив спину.
– Ого, какой ты высокий, – удивилась девушка, рассматривая раненого друга.
Арсений смущенно опустил глаза, в его светло-русых вьющихся волосах искрился снег, большие
