на склоне, просевшие трещины на льду. Острова не было.
Я остановился на тропинке. Мне в спину внезапно кто-то врезался. Неожиданность вместе с удивлением ввинтилась мне в копчик острой болью. Я не слышал, чтобы по тропинке за мной что-то двигалось.
Выругавшись, я обернулся и увидел маленького сухопарого человечка с блестящей, бритой налысо головой, в кургузом, криво застегнутом пальто, снегоступах для зимней рыбной ловли и с самокатом.
Самокат был последней модели, крашенный в ярко-синий цвет, весь в каких-то кнопочках и ручечках. Человечек держал самокат на вытянутой руке. Низ самоката парил над сугробом.
– Извините, – сказал он, подавая мне руку. – Я не нарочно. Закусило.
– Что вас укусило? – удивился я, морщась от боли. На пальто не было никаких следов укуса.
– Закусило. Это я. А про вас я все знаю. Мне Стелла Анатольевна о вас уже всё рассказала, – человечек всеми силами старался говорить дружелюбно.
– А что всё? Мы с ней только «здрасте» обменялись.
– Ну и что. Стелла Анатольевна отвечает за документооборот. Знает всё обо всех. Она знает даже то, что вы сами о себе не знаете.
– Например?
– Например, что существа с оторванными лапками вызывают у вас неконтролируемую рефлексию, – человечек дружелюбно улыбнулся.
По моей спине пробежал холодок.
– Это – опытный селезень, – сказал человечек. Увидите, к лету у него снова отрастет перепонка. Не занимайтесь анализом, – он положил самокат на рыхлый сугроб и ловко, как акробат, взобрался на него, балансируя непонятным образом. —Живите интуицией. Только рептильный мозг выручит вас в Когево. Если будет туго – отключайте неокортекс.
На мгновение его окутала легкая дымка. Я потер глаза. Человечек исчез. Не было на снегу и следов самоката.
Только у меня ныл копчик.
§§§
…Я словно ее когда-то видел. Она шла навстречу мне по дорожке, обсаженной шаровидными ивами. В очень длинной юбке, задевавшей подолом утоптанный снег, спрятав лицо в высокий воротник заячьего полушубка, в очень узких ботинках с каблучками в форме рюмок. Распущенные волосы до талии. Из вежливости я посторонился – иначе не разойтись нам было меж сугробов.
Она прошла мимо, оставив запах чего-то томного, марципанового, из ранней юности. Того, что нельзя передать словами…
§§§
В этом крошечном помещении, которое я сразу окрестил «дуплом», громоздились системные блоки и мониторы: весь сервер, хранивший тысячи терабайт информации Института.
Чистотой «дупло» не отличалось. Здесь давно никто не протирал пыль, по углам валялись исчерканные бумажки, замусоленные мануалы, пустые упаковки из-под крекеров и чипсов, оставшиеся от предшественника. У кресла заедал механизм качания: оно
