настойки. Сегодня вторник, значит ромашка. Посетитель не может не знать о ритуалах первых, но ему всё равно. Ладно. Прошли старые времена.
– Что вы хотите?
– И даже не думайте, что я буду называть вас «чтимая». Я в профсоюзе состою, – зачем-то уточнил он.
В своё время блондины были настолько благодарны древним за то, что те пустили их в свою Долину и спасли от жестоких преследователей, что начали называть коренных жителей – чтимые, хотя их никто не просил и не заставлял. Первые всегда были равнодушны к иерархиям. А теперь вторые подчёркнуто не хотят называть их чтимыми в знак протеста против высокомерия, которое сами же навязали. Народы долго живут вместе, но по-прежнему не понимают друг друга.
– Вы не обязаны называть меня «чтимая». Все виды различий отменены десяток лет назад.
– Двенадцать, – уточнил мужчина.
– Двенадцать, – согласилась Амелла и с тоской посмотрела на соседа, который отхлёбывал дымящуюся настойку и не обращал внимания на женщину в сером жакете, которая мялась возле его стола и не решалась присесть.
– Вы, наверное, тогда совсем маленькая были.
– Вы действительно пришли сюда, чтобы обсудить мой возраст? – девушка приподняла тёмные полоски бровей.
– Да уж, – скривил посетитель бледные губы. – Времена новые, а порядки старые. Хамите человеку старше вас просто потому, что вы бывшая, – он помахал пальцем перед своим лицом, – бывшая элита.
Бледное хорошенькое лицо, обрамлённое тёмными волосами, ничего не выражало, кроме вежливого интереса.
– Вы абсолютно правы. Я бывшая элита, а вы нынешняя. Возможно, вы хотите представиться.
– Меня зовут Сит Ир Бенчжа. Я приказчик у коммерсанта.
Он замолчал.
– Вы подготовили заявление о нарушении ваших прав на судьбу?
Из высокого витражного потолка лучи солнца поползли по людям, полу и столам цветными пятнами. На столе Амеллы привычно примостилось красное прямоугольное пятно.
– У меня есть заявление. Вот, адвокат составил, всё здесь написал. Подробно. Мои права нарушены.
Он протянул инспектору тонкую папку. Она вытащила несколько листов с напечатанным текстом и неторопливо прочитала. Всё это время губы мужчины подрагивали, он морщил нос и дёргал подбородком. Иногда окидывал взглядом её стройную фигурку обтянутую серым тонким свитерком. Книги на её столе. Справа лампа, а слева подставка с двумя фундаментальными трудами: «Кодекс судьбы» и «Договор», которые регламентировали деятельность департамента.
Амелла подняла голову и отложила листы.
– Я ознакомилась с документами. К сожалению, вынуждена сообщить, что я отклоню ваше заявление как не обоснованное.
– Что! – глаза мужчины распахнулись и стали круглыми, как его лицо. – Почему это? Вы даже не разобрались.
– Я
