руки об эту мразь. В твоей игре тоже участвовать не буду. Значит, разделяемся. Только надо для начала определиться, кто кого на себя возьмет. Чтобы мы друг другу не мешали.
– А вот это верно, – поддержал я. Если мы поделим эту братию фифти-фифти, то на каждого выйдет по три фигуранта. Я посмотрел на Ружина и решил, что парень, несмотря на свой имидж – «оторви да брось» или весьма близкий к этому – на самом деле слабоват в коленках для настоящего дела. Умный, конечно. Возможно – бывалый. Но в нем нет той жесткости, жестокости, которая может потребоваться. И я решил облегчить его участь. – Давай порешим так: я беру на себя Засульского, Цехового и Сотникова. Они – силовики, по складу характера мне ближе. Родное, да? Вот я по-родственному и стану с ними разбираться. А ты – с остальными. Умишко у тебя есть, они тоже ребята неглупые, так что можете даже попытаться спеть квартетом.
Показалось мне или во взгляде Ружина действительно мелькнула искра благодарности? Не разобрать.
Вернувшись в свой номер, я первым делом устроил в нем погром. Перевернул вверх дном все, что переворачивалось. Не без причины. В голове крепко сидела мысль: раз был тайник у Ружина, то почему такому же не оказаться у меня? Вряд ли местные гэбэшники знали, кто из нас в какой комнате окажется, да и кто станет верховодить – тоже. Я вообще сильно сомневался, что мы им были известны – в целях конспирации, так сказать.
Неважно. Тайник действительно существовал. Даже не один. Первый – на том же месте и того же содержания, что и у Ружина. Ну, тут гэбэшники, надо отдать им должное, ни капли не рисковали: какому идиоту придет в голову светлая мысль ползать по гостиничному номеру на коленках, осматривая поддоны всей стоящей в нем мебели? Тем более что госбезопасность не сплоховала и пакеты, что у меня, что у напарника (коль скоро список сектантов включал всех выявленных по вчерашний день), были приклеены не за неделю, а перед самым нашим приездом. Так что никакая уборщица носу не подточит.
Бросив обмотанную целлофаном стопку бумаг на диван, я продолжил исследования. Где один тайник, там и второй. Почему нет? У Ружина просто не хватило фантазии заглянуть под диван, тумбу, другую мебель. Он оказался человеком дисциплинированным, и, коль скоро сказано, что все необходимое приклеено под шкафом, значит, так и есть.
Я с дисциплиной с детства не очень дружил, что нынче оказалось весьма кстати. Изрядно набив коленки в десятиминутном забеге на карачках, все-таки обнаружил то, что искал. А именно – двойное дно у кровати. Я, конечно, не подозревал, что это будет выглядеть именно так, но высматривал нечто подобное.
Дверь была заперта мной сразу по возвращении от напарника, поскольку перспектива быть застуканным за столь неприглядным занятием, как ходьба на четвереньках совсем не вдохновляла. По моему мнению, это существенно ниже моего достоинства. И, не рискуя вызвать недовольство какого-нибудь особо ретивого сотрудника гостиницы, который решил бы без стука вломиться в номер, я принялся решительно
