знаете, что в подземелье дворца есть камеры для особо привилегированных заключённых?..
Я кивнула.
– Прекрасно. Три дня ареста, мадам.
Что?? В голове ожила Маргарита, придушенная мною в первые дни моего пребывания в этом мире, и начала возмущаться, но я не стала слушать. Так нельзя? Прекрасно. Значит, так будет. И я выдала:
– Хорошо, только, если можно, без наручников.
Услышав это, викинг удивлённо дёрнул бровью, переспросил:
– Вы согласны с таким решением?
Поскольку по этому вопросу мнения разделились, я отвечать не стала. Попросила, чтобы мне туда вязание дали. А что я ещё три дня на гауптвахте делать буду? Глядишь, носки свяжу.
Сньёл позвал Мартина, приказал отвести меня в подвал, но наручники не надевать. Добавил, чтобы мне мою работу принесли. Пошла, заложив руки за спину, как бывалый арестант.
***
Я не понял! Это что сейчас такое было?
Мартин увёл Маргариту, вернулся примерно через полчаса, спросил, показывая рукой за спину:
– Простите, а это что?
– Я думал, ты мне объяснишь.
Мы переглянулись. Нет, я так не могу! Нужно узнать, что ж такое дивное подсунул мне Великий Магистр. Мартин кивнул:
– Надо, но сейчас не получится, – показал на окно.
А, чёрт! Во двор въезжала карета. Да, этих людей придётся принять. Ладно, потом обсудим.
Но вернуться к прерванному разговору получилось очень нескоро. Переговоры закончились перед самым ужином, пришлось идти в столовую.
***
Нет, я всё понимаю – я провинилась, нарушила запрет, кстати, вполне оправданный! Моя поездка могла закончиться очень печально для меня, а отвечать пришлось бы викингу. И он был прав, когда наказал, но в приговоре только трёхдневный арест был указан, без пыток и допросов. Но нет! Ходят и клюют мозг все, кому не лень.
Сначала Согрейв притащился, осмотрел камеру, в которую меня запихали, минут десять допрашивал, выясняя, насколько мне тут удобно. Нормально, не жалуюсь.
После Бастиана появился Троянски, сразу сообщил, что повар уже готовит тортик и, оглядев камеру, спросил, как мне тут удобно. Удобно, удобно, удобнее не бывает.
Не успел уйти Карл, припёрся Моэр. Оглядел камеру, спросил:
– Вам тут удобно?
Да звездец, какой комфорт. Откинусь, открою тут отель «Палас Рояль». Пять звёзд. Озолочусь.
Моэр расшаркался передо мной за дремучесть его светлости, пообещал всё исправить и ушёл.
На этом визиты завершились, косяками пошли подношения. Кровать, чтобы было мягко. Свечи, чтобы было светло. Меха, чтобы было тепло. Цветы, чтобы было красиво. Шторы, чтобы никто не подглядывал.
Короче, через час после ареста моя камера размерами три на два метра превратилась в помесь будуара с розарием, а в соседней камере лично для меня соорудили туалетную комнату, чтобы далеко не бегать. Лёжа
