я… не могу дышать, – прохрипел Хофер, мягко похлопав меня по спине.
Уловив намёк, я нехотя отпускаю его из своих крепких объятий, по-дурацки улыбаясь в тридцать зуба. Он нисколько не изменился, только волосы отросли, и вновь появляется его челка, которую брюнет постоянно расчесывает набок. Только сейчас осознаю, что мы стоим в дверях уже где-то три минуты.
– Боже, проходи внутрь! – смеюсь я над своей заторможенностью и делаю шаг в сторону, пропуская оборотня в гостиную.
Он закатывает глаза и быстро чмокает меня в губы, довольно ухмыляясь своей маленькой победе.
Честное скаутское, я сейчас превращусь в лужу от счастья. Ещё бы Генри упал с неба, тогда точно было бы все идеально. Однако стоит довольствоваться тем, что есть и говорить «спасибо».
Закрываю дверь и разворачиваюсь лицом к двухметровому парню, который за это время успел прыгнуть на диван и беспечно лечь, раскинув по-королевски руки в стороны. Его ноги свисают с мебели, и я подмечаю про себя, что он как обычно не разулся. Вот же!.. От этакой картины мои уголки рта становятся шире. Любопытно, какой меня сейчас видит Билл? Иногда хочется посмотреть на себя чужими глазами.
– Черт, как же я скучал по этому дому, – прикрыв веки, протянул Билл, демонстративно вдыхая воздух, будто именно здешнего кислорода ему не хватало.
Интонация его была чиста, без фальши и ноток иронии. Искренняя. Видно, совсем замучился в университете, раз даже затосковал по моему дому!
Подхожу ближе и сажусь на пол, прямо у дивана. Сейчас мне хочется только любоваться им и болтать о чем угодно, лишь бы Хофер говорил. Его голос – доза наркотика для меня.
– По дому скучал, а по мне – нет? – усмехнулась я.
Брюнет приоткрыл сперва один глаз, затем второй, и его длинные ресницы, как подсолнухи, потянулись к небу.
– Ты вне очереди, детка. Я здесь только для тебя.
Держите меня семеро, пожалуйста. Он всегда так делает – играет словами, заставляя мои щёки пылать не хуже моих красных волос.
– А как же учеба? Что ты им наплёл?
Билл, кряхтя подобно пенсионеру, привстает и садится на ноги, смотря на меня сверху вниз. Отсюда он кажется таким недосягаем, однако одна мысль, что этот обворожительный парень, мечта всех девушек Салли Хилл, мой, я успокаиваюсь и в тоже время поражаюсь данному факту. Что же он нашел во мне? Гм, может, родственную душу?
– Взял больничный. Ты не знала? Я болен страшной болезнью!
Хитро щурюсь, стреляя своими глазками. Тот строит непоколебимое выражение лица, мол, правда. Вот же ребёнок…
– Воспалением хитрости?
Он смеётся над моими словами и отворачивает голову в сторону, соблазнительно прикусив нижнюю губу. Его острая линия подбородка… заставляет сглотнуть накопившуюся слюну. Не имею представления, что сейчас со мной происходит… Под рёбрами все трясется по вине
