style="font-size:15px;"> – Значит, – сказал ван Роширен, – с запретом не считаются? Почему?
– Потому что в местных условиях тот, кто вооружен, живет дольше того, кто не вооружен. И эта простая истина одерживает убедительную победу над человеколюбивыми намерениями законодателей.
– Но все же, – сказал ван Роширен, – большинство местных жителей не имеет автоматов.
– Большинство местных жителей питается просяной кашей без масла. Один автомат стоит столько же, сколько пятилетняя норма просяной каши без масла.
– Тогда что же изменится, когда снимут запрет на торговлю? Разве у бедняков найдутся деньги, чтобы купить себе жизнь? Разве жизнь не останется, как и всегда, привилегией богатых?
– Да, – сказал я, – жизнь останется привилегией богатых. Но каждый бедняк получит возможность записаться либо в армию Президента, либо в армию Полковника, либо в охрану одного из местных князей. Ему выдадут автомат, конечно, не просто так, а в обмен… А что может предложить туземец-бедняк в обмен? Только свою землю и свою свободу.
Ван Роширен моргал.
– Такие договоры уже заключаются, – пояснил я. – За автомат человек продает в рабство себя и семью. Если он отдает еще и землю, к договору приписывают условие, что господин будет жаловать ему тысячу патронов в год… Отчего, думаете, так выросло могущество князей? Люди меняют свободу на покровительство и безопасность. Но все это незаконные договоры. После отмены эмбарго они станут законными.
Ван Роширен скорбно молчал. Потом он спросил:
– А заключает ли такие договоры компания?
– Вы с ума сошли! Это был бы скандал.
– А после отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры?
– Да, – сказал я. – После отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры.
– Итак, – подытожил ван Роширен, – сейчас вы не можете купить земли крестьян, потому что вам их не продают. Через два года после отмены эмбарго у вас будет больше земли, чем у всех князей и у семьи Президента, вместе взятых и притом у вас будут работники, приписанные к этой земле?
– Я этого не говорил, – возразил я.
– Это я вам говорю! – сказал ван Роширен.
Я невозмутимо улыбнулся. Ван Роширен, разумеется, прав. Это было то, чего хотел Деннер и за что я ненавидел Деннера. Четыре месяца назад, когда комиссия Федерика Дейна прилетала на Новую Андромеду, «Харперс» дал комиссии взятку. Деннер взятки не дал. А деньги, отпущенные на взятку, положил в свой карман. Но он не дал взятки не оттого, что ему было жаль денег. Он не дал взятки оттого, что ему хотелось иметь в своей руке больше земель, чем всем князьям и семье Президента, вместе взятым.
– Чушь, – сказал я. – Это невыгодно компании.
– Разве выгодно было, – возразил ван Роширен, – фараону противиться Моисею? Но Господь ожесточил сердце фараона, и тот забыл о выгоде там, где речь шла о власти.
