в позолоченных скорлупках и кормил ими ручную белку. Он обрадовался, увидев меня.
– Да, насчет Ирвинга Мелла… – начал он.
– Оставьте этого человека, – сказал я по-асаисски, – ведь его племянница – моя золовка.
Я как раз представлял ван Роширена старому князю, когда кто-то толкнул меня в бок.
– А! Господин колонизатор и господин миссионер! Вы, кажется, возвращаетесь к методам шестнадцатого века: сначала отбираете нашу землю, а потом и наших богов?
Я оглянулся и узнал в говорившем сына Идара Хаса. Земляне и туземцы прекрасно находят общий язык – все, кроме тех, кто побывал в Гарварде и выучился там словам «неоколониализм», «народное самосознание» и «национально-освободительная борьба». Обычно это сыновья крупных чиновников. Чуждые грабежу и прочим видам предпринимательства, они проводят жизнь, сочиняя националистические памфлеты на безупречном английском языке, так как это единственный язык, который согласны признать общим бесчисленные враждующие племена страны. Служить они не служат, считая ниже своего достоинства заниматься работой на благо марионеточного правительства; среди террористов их тоже нет, потому что там стреляют, а на приемах они время от времени попадаются.
Впрочем, есть и другие люди, которые имеют на нас зуб. Терпеть не может землян майор Ишеддар, начальник охраны Президента, и говорят, что племянник полковника, Ласси Красивые Глаза, ненавидит «Анреко» больше, чем законное правительство.
Я оставил ван Роширена спорить с молодым патриотом и прошмыгнул в соседнюю комнату. С золоченого потолка свисали гроздья мраморного винограда. Длинные шелковые флаги с надписями в честь господина Президента свисали до самого пола. Посреди комнаты бил вверх прозрачно-черный фонтан. От бурлящей жидкости пьяняще пахло смолой и медом. У фонтана, макая в него кружку, стоял человек с белой карточкой на груди – репортер с Земли.
– Из чего это? – спросил он.
– Местный напиток, – сказал я. – Очищают бананы, толкут их и ждут, пока они не начнут бродить. Потом добавляют меда и немного смолы и гвоздики для запаха и держат все в темном месте. Не пейте больше двух кружек.
– Монополия, – сказал журналист, – это нехорошо. Почему здесь всем распоряжается одна компания?
– Потому что, – сказал я, – об этом просило правительство. Потому что когда земляне впервые появились здесь век назад, это были либо разбойники, которые прилетали в деревню, вооруженные до зубов, забирали урожай вирилеи и меха и скрывались, либо полуразбойники, которые меняли меха и ягоды на оружие. А когда появлялись честные люди и просили патенты на торговлю в столице, их тут же прижимали чиновники. Только большие, хорошо организованные компании оказались достаточно могущественными, чтобы положить конец и пиратству землян, и вымогательству чиновников. В конце концов вышло так, что «Вестерн Линк» и «Анреко» слились в одну компанию.
– Значит, – сказал он, – вы положили конец взяткам и грабежу?
– Разумеется, –
