лёгкая для желудка.
– Куда она денется?
– Прорывалась с боем? – чешуйчатый хвост отправился в ведро, возле которого уже сидел довольный кот и только ждал команды кока.
– На удивление, нет.
– Неужели просто так отдал? – удивился кок.
– Не то, чтобы просто, – помялась Варвара.
– А как? – в ведро посыпалась остальная чешуя и кот радостно облизнулся.
– Поговорить хотел, – девушка вздохнула и потянулась к небольшому чайничку.
– А ты? – приземлившаяся в ведро рыбья голова кота немного смутила, всё-таки взгляд он и есть взгляд, но он мужественно ждал.
– Не смогла, – аромат лесных ягод защекотал кожу, когда она поднесла чашку к носу.
Иваныч помолчал немного, потом вспомнил кота, дал команду «можно лопать» и сам присел за стол, старательно вытирая руки застиранным кухонным полотенцем.
– Я, конечно, тебе не мамка и не папка, и не священник, и даже не психолог окаянный, но скажу тебе так: поговори ты с ним. Помнишь, как у Тютчева? О, как убийственно мы любим, как в буйной слепости страстей…
– Мы-то всего вернее губим, что сердцу нашему милей! – быстро закончила Варвара. – Всё Василий Иваныч, закрыли тему. Как Андрейка?
Пожилой мужчина махнул рукой и ничего не ответив, вернулся к своей рыбе. Варвара отставила чай, выпитый наполовину, и вышла из-за стола. Три пролёта вниз, и она оказалась в небольшой комнатке, заполненной до отказа медицинским оборудованием. На большой кровати, предназначенной для взрослого человека, лежал мальчишка лет двенадцати. Казалось, он просто спит, вот-вот потянется, откроет свои голубые глазки и спросит: «А что у нас сегодня на завтрак?». Но проходят минуты, часы, дни и малыш продолжает спать, не видя снов, просто потому, что отдел мозга, ответственный за обработку информации, не функционирует. Русые, прямые как солома, волосы отросли и уже задевали ресницы. Надо бы подровнять, подумала Варвара, присаживаясь рядом и беря маленькую ладошку в руку.
– Привет Андрейка, – она нежно погладила светлую кожу. – У меня для тебя новость. Похоже у тебя есть сестрёнка, троюродная, но всё же родственница. Ей двадцать один год и по закону она может установить над тобой опеку. Представляешь, у неё такие же волосы как у тебя! Глаза правда карие. В библиотеке работает.
Варвара помолчала.
– Я не успела с ней поговорить. Понимаешь, как узнала про Гайю, про всё забыла. Прости. Но я обязательно ей, в смысле Оле, так твою сестру зовут, всё про тебя расскажу…
Она запнулась. Вряд-ли Оленька захочет взять на себя ответственность за чужого ей ребёнка. Молодая библиотекарша как раз устраивала свою личную жизнь, ходя попеременно на свидания то с соседом по дому, то с кассиром из ближайшего супермаркета. А тут ребёнок, да ещё в коме.
– Знаешь, я Антона видела. Он изменился. Машинки продает. Тебе бы понравились.
Тихо пикал монитор сердечной деятельности, впрочем,
