вспомнить все ругательства, которым учили её в детском доме, чтобы хоть как-то отрезвить голову, но колени предательски подкашивались, а речевой аппарат ничего кроме тихого стона издать не сподобился.
Целовался полковник практически профессионально, не слишком нежно и не слишком грубо. На грани, делящей поцелуй на категории «просто» и «с продолжением». И чего хотелось больше, Варвара не понимала по одной простой причине: мозг плюнул на всё и выключился. Наверно именно это имела ввиду Валерия, напевая «С такими как ты о других не мечтают».
– Быстро, – прошептал полковник, с трудом оторвавшись от девушки. – В мой кабинет.
Что?!
Спасибо Антон Игоревич, если бы не ваша наглость, сама бы утащила вас в кабинет, подумала Варвара, возвращаясь в реальность. Нельзя забывать об одной простой истине, старой как мир – все мужики думают одним местом. И этот не исключение. Красив, обаятелен, чертовски прекрасен и такой же как все остальные. Сперматозавр.
– Перетопчетесь Антон Игоревич, – также тихо произнесла Варвара. – Отпустите, а то буду кричать. Громко и вызывающе.
Мужчина сначала нахмурился, а потом хитро улыбнулся.
– У меня в кабинете прекрасная звукоизоляция, – уверенно произнес он.
– Уже проверяли? – поинтересовалась Варвара, смотря в серые с металлическим отблеском глаза.
– Конечно, – кивнул полковник.
– И наверно неоднократно, – не спрашивая, а подтверждая сказала девушка.
– Естественно, – хмыкнули ей в ответ.
– Кобель, – вырвалось у Варвары.
– И когда свадьба? – прозвучало рядом.
– Дай подумать, – протянул Громов. – Дорогая, когда тебе неудобно?
– Что? – не сразу сообразила девушка, не отрывая взгляда от стальных глаз.
– Тогда пятнадцатого августа, – решил полковник. – В этот день в 1845 году вышло издание «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных».
– Мне кажется, лучше шестнадцатое, – прокомментировали выбор Громова.
– Почему? – полковник повернул голову налево.
– В СССР издан приказ № 270, в котором давалось чёткое определение, кого из военнослужащих Красной армии считать предателями Родины.
Точно, тут же третий появился. Варвара вздрогнула, попыталась освободиться и тоже развернулась к источнику голоса. Судя по звёздам перед ними стоял генерал-лейтенант, а по серым глазам – родственник её наглого начальства.
– Тех, кто бежал с поля боя, – военный почему-то смотрел именно на Варвару, – следовало расстрелять на месте, без суда и следствия.
Варвара нервно сглотнула и на всякий случай сказала:
– Так вот в кого у вас, Антон Игоревич, замечательное чувство юмора.
– В полдень, пятнадцатого, – повторил Громов.
– Смотри Антон, бог конечно любит троицу, но
