дежурных вопросов: «Пьете?», «Были ли судимости?», получил на них отрицательные ответы и завизировал заявление, приписав внизу резюме: «На усмотрение начальника сбыта».
В следующем кабинете, куда я вошел, сидел «наш человек» – Алик Наумович Песков, как его тут называли, для своих же собратьев– Евреев его имя звучало Цалик Буюмович Песок, начальник отдела сбыта, о котором я знал лишь то, что он работник принципиальный и строгий, и, что давало мне весьма призрачную надежду на благополучный исход моего дела, был отцом моего бывшего одноклассника и школьного товарища Миши.
Начальник сбыта заботливо, почти по-отечески расспросил меня о здоровье, семье, о родителях и, как бы невзначай – о предыдущей работе. Врать не было смысла, моя трудовая книжка лежала перед ним на столе, и я сказал честно, предполагая, что его, чистокровного еврея и добропорядочного семьянина, никак не причислишь к постоянным посетителям ресторанов:
– Раньше я работал барменом в ресторане.
– А теперь, значит, хотите вино возить? – не поднимая на меня глаз, тусклым голосом спросил он.
– Да, если это возможно, – пробубнил я, лихорадочно ища подвоха в этих безвинных на первый взгляд словах.
– Конечно, я вас понимаю, – все тем же голосом продолжал он, после чего поднял на меня глаза и воскликнул фальцетом: – Бар на колесах! Вот что вас интересует, молодой человек, не правда ли?
Я промолчал, подавленный, потому что понял, что вслед за этим уже совершенно определенно последует отказ.
Теперь мне уже показалось довольно неуместным напоминать ему о том, что мы с его сыном учились в одном классе. Алик Наумович тем временем начертал что-то в заявлении и протянул мне листок:
– Иди, оформляйся. Первый рейс – испытательный!
Я, боясь выказать свою радость, еле слышно поблагодарил его и поплелся к дверям, но, едва открыв ее, не сдержался и с восторгом вылетел из кабинета, чуть не наскочив на стоявшего за ней моего товарища Игоря.
– Ни пуха тебе, братан!.. – сказал я ему, указав на заявление в его руках.
– Пошел на хер! – оскалился он и толкнул дверь.
Нестандартный ответ на мое «ни пуха», не помешал Игорю тоже получить «добро», и часом позже мы оба были оформлены на работу, а еще через неделю нам были назначены первые рейсы: я отправлялся в Мытищи, что под Москвой, а Игорь – на Тулу.
Всю последующую неделю мы с друзьями предавались безудержному разгулу и пьянству, а перед самым рейсом я, прилично поиздержавшись, набрался нахальства, и, зайдя в кабинет к Алику Наумовичу, попросил выдать мне аванс, мотивируя просьбу тем, что зарплату мы получим не ранее, чем через месяц, то есть лишь по возвращению из рейса.
– Вы что, товарищ проводник, воду в своих цистернах повезете? – спросил меня Алик Наумович ворчливо с непередаваемым местечковым акцентом. – На хлеб вы себе по дороге заработаете. – И, легко перейдя на «ты», добавил: – Иди, иди, свободен.
