на медленно проплывавшую мимо нас очередную платформу, спросил, усмехнувшись:
– А знаешь как Валера Карпин, наш знаменитый проводник, в дороге развлекается?
– Нет, – ответил я, мгновенно выказывая заинтересовываясь.
– Проезжая мимо платформ, он открывает двери и выставляет в нее на всеобщее обозрение свою оголенную задницу.
– Что ж, – усмехнулся я. – Этим он развлекает не только себя, но и людей, скрашивая им неприятности долгого ожидания. А теперь, – перебил я сам себя, – скажи, Николай, не пора ли нам позавтракать?
Мой напарник подумал немного, затем кивнул.
С первых же дней пути у нас сложилось так, что приготовлением пищи занимался исключительно я, так как Николая это совсем не интересовало, он мог довольствоваться малым – бутербродом со стаканом чая или бутылкой кефира с булкой. Поначалу мне было трудно готовить на плите, которую мы топили дровами и углем, меня раздражало то, что она была слишком мала, в одну конфорку, и при этом каждый раз ее требовалось растапливать по новой, а затем еще подолгу ждать, пока еда приготовится, потому что поезд в пути обыкновенно потрясывает и кастрюля или казанок ездят по плите, как им вздумается. Но вскоре я привык и приспособился, и мне даже стало нравиться возиться с готовкой, так как время за этим бежало быстрее. Я разводил в плите огонь с помощью дровишек, затем подбрасывал угля, специального, долго-пламенного, после чего устанавливал на нее кастрюлю, казанок, или же сковороду. Затем обкладывал посуду кирпичами по кругу, чтобы она не ерзала по плите. Когда картофель, макароны, или какая-либо из каш были готовы, мы обыкновенно выворачивали в казанок или кастрюлю банку мясной тушенки, и обед был готов. А пока еда готовилась, я, не теряя времени, упражнялся с пломбами, подойдя к этому делу с полной серьезностью и ответственностью.
Забегая вперед, спешу похвастать: и тут я достиг неплохих успехов. К примеру, спустя несколько месяцев, когда мне вновь, в одном из последующих рейсов, пришлось побывать в Мытищах, и знакомые мне ребята из города Рени стали плакаться, что у них назавтра изымут пломбы на экспертизу с передачей в московскую экспертную лабораторию, я взялся им помочь. На основании экспертизы, как предполагали ребята, дело будет передано в суд, то есть, таким образом будет установлено, что имелся факт воровства вина в количестве двух или трех тонн. Итак, я как мог, успокоил ребят и взялся за дело. Часа три я колдовал над их пломбами и закончил эту работу, честно говоря, будучи не слишком уверенным в успехе, о чем откровенно и заявил ребятам. Однако экспертиза, проведенная на следующий день в специальной столичной лаборатории, установила, что вскрытия пломб не было! То есть, ребята, благодаря мне, не только не попали под суд, но даже остались на своей прежней работе, так как факт воровства не был установлен. Короче, не пойман, не вор. Это был, можно сказать, мой весьма удачный экзамен на профессионализм, хотя и незаконный, то есть со знаком минус.
Первая
