style="font-size:15px;"> Отряд стоял посреди широкой поляны, сплошь покрытой плодоносными деревьями. Невысокие, не больше четырёх метров, деревья с жёлто-зелёными овальными плодами.
Милан подошёл к мужчине с нереально круглым лицом, с сомнением вертевшему в руках один из плодов. Лицо его было настолько круглым, что он вполне мог бы играть на сцене Колобка.
– Съедобные? – спросил серб.
– А пёс его знает, – ответил круглолицый.
– Есть только один способ узнать. – Милан поднял с земли большую ровную палку, повертел её в руке и с размаху залупил по ближайшему дереву. С дерева на голову посыпались плоды. Один из них он поймал, потёр о робу, понюхал и… надкусил.
– Ну как? – спросила одна из женщин после паузы.
Милан несколько раз почавкал.
– Яблоко со вкусом ананасовой зубной пасты. Но жрать можно.
Начался повальный жор.
Народ во втором отряде подобрался разговорчивый. Пять женщин, пять мужчин. Последние несколько дней принесли им массу впечатлений, а масса впечатлений так или иначе перерастает либо в болтовню, либо в книгу, либо в запой. Писать и пить возможности не было.
Люди делились своими размышлениями обо всём. О превратностях падения в железном гробу сквозь атмосферу, о преимуществах ушиба предплечья перед вывихом лодыжки. О перспективах пищевого отравления после поедания местных цветов. Но главной темой оставалась тема несправедливости государственной власти. Как всегда, виновных не было. Были несправедливо осуждённые.
– Осенью нашу риелторскую фирму за долги на аукцион выставили. Ну, естественно, нас ЦЭК купил, – рассказывала одна из женщин. – Я всё думала: зачем энергетикам риелторы? Они нас объявили региональным офисом, перестроили, половину сотрудников в шахтёры перевели. Представляешь, люди с высшим образованием, некоторые – с двумя. И – в шахтёры.
– У нас и доктора наук в забой ходят, – прокомментировал кто-то.
– К зиме на одной из шахт обвал был. Много людей засыпало. В том числе и наших. Случай замяли, сказали, это у них обычное дело. А кто выступать пробовал – уволили.
– А ты что?
– А я что, дура, что ли, на рожон лезть? Справедливостью сыт не будешь. А платят в ЦЭКе неплохо. Но потом в январе брат мой погиб. Его на шахте в бригаду взрывателей определили. Сунули динамит в шахту, а тот не взрывается. Вот и послали его проверять. Пока лез, динамит сработал. Даже хоронить нечего.
Все немного помолчали.
– А дальше что?
– А ничего, – женщина смахнула слёзы с красивой щеки. – Напросилась с тамошним бригадиром в сауну. В той сауне его и утопила. Через неделю уже с вами на шоу по клеткам бегала.
Им достались поля. Поля и поля. Ровные, зелёные, с белыми цветами. Как показали испытания, невкусными цветами. Небо и земля. А где-то впереди – горы.
Тот, кто назвал себя Санмартином, всё больше то ли обдумывал предстоящее будущее, то ли просто уши грел в незнакомой компании.
