преувеличенно громко вздохнув.
– Кажется, мы говорили о вакансии секретаря. Я это записывала…
Босс наблюдал за мной. Пристально. Я подтянула к себе ежедневник, лизнула указательный палец и начала листать ежедневник, ища нужную мне страничку.
– Кажется, нашла, – взглянула на босса, надеясь, что он прельстился на то, как я облизываю палец. Но Никита Андреевич презрительно скривился.
– Надеюсь, вы хотя бы ногти не грызёте?..
– Почему я должна грызть ногти? – возмутилась я.
– Пальцы облизываете, а вы ими везде хватаетесь, за всё подряд. Бактерии, микробы, частицы чужой кожи… И тянете потом это в рот!
Наверное, босс хотел, чтобы меня стошнило от отвращения. Но меня не вывернуло наизнанку. Потому что руки я мыла незадолго до того, как он вызвал меня к себе, а всё остальное, как говорила, моя бабушка: «Больше грязи – шире морда!»
– Вам плохо? – спросила я участливо, – Вы так скривились! Боюсь даже предположить, как вы берёте в рот что-нибудь другое… Не палец.
Кажется, я только усугубила ситуацию. Потому что у босса задёргался левый глаз.
– Дамы и господа! На лицо – нервный тик! – мысленно обратилась я к палате собрания моих тараканов. – Нужен ли нам такой нервный мужчина в качестве осеменителя? Разумеется, нет!
Но тараканы в ответ сурово произнесли, что сначала нужно произвести тщательный досмотр подозреваемого в будущем отцовстве. Нужно осмотреть босса и следует придумать, как это сделать. Желательно, поскорее.
– Я всё нашла, – радостно сказала я, глядя в ежедневник.
Я ничего не нашла, но повернула ежедневник так, что боссу ничегошеньки не было видно. Босс резко нагнулся, заглянув через плечо, скептически хмыкнув:
– У вас есть третий глаз, видящий сокрытое? Потому что страницы ежедневника девственно чисты.
– Как и мои помыслы, – брякнула я, пообещав. – Завтра с утра я размещу объявление о вакансии, честное слово.
– Хорошо. Тогда до завтра. И постарайтесь, Евгения, ничего не пролить на меня завтра, идёт?
Босс прошёлся до выхода, обернувшись.
– Одежду отвезёте в химчистку.
– Будет сделано, шеф! – отрапортовала я, а потом вспомнила. – Ой!
Босс дёрнулся и оглянулся.
– Что «ой»? Мне не нравится ваше «ой»!
– Мне оно тоже не нравится. Но у меня на юбке красуется дырка.
Я встала и перевернула юбку прорехой на правое бедро. Юбка была узкая, сидела на мне тесно, так что пока я её переворачивала, она ещё и задралась выше колен. Я одёрнула юбку.
– Вот. И всё равно прореха.
– Да что вы такое говорите? – удивился босс. – Так это решаемо!
Я мило улыбнулась. Во мне теплилась надежда на то, что босс, может быть, джентльмен где-то в глубине души. Босс подошёл ко мне. Я улыбнулась ещё милее: сейчас он проявит чудеса галантности и предложит мне свой локоток!
Но произошло то, чего я никак не ожидала. Босс
