ли.
– Ясное дело….
– Ну чего ты! Чего набычился сразу? Я же не говорю, что и твои труды я удачно отнёс на помойку.
– Неужели?
– Леонид, Лёня. Вот такого ты мнения о старике, да? Между прочим, я многое прочитал…. Ты ведь знаешь, что твои мысли мне безумно нравятся! Иначе ты бы тут не сидел. Сейчас, погоди. – Редактор развернулся на своём кресле к шкафу у стены, открыл нижнюю дверцу и, покопавшись, достал толстенький блок листов. Рукой он сбросил накопившуюся пыль на титульнике, где была написана фамилия поэта.
– Ну, зачем же вы так, пыль придавала веса моим трудам! – Поддел его Леонид.
– Ты, сынок, зубы не точи на дядьку, могу и обидеться. А вообще, если ты не знал, то пыль везде. И на нас с тобой её в избытке!
– Да, только мы себя частенько трогаем, в отличие от….
– Да, да! Я тебя понял. Вот, смотри – Редактор сжал всю стопку с одной стороны, а другой рукой начал перебирать листы. Некоторые стихи были обведены зелёным карандашом, более редко мелькал красный цвет карандаша. – Что ты видишь?
– Ну, стихи свои вижу.
– Так, а ещё?
– Вижу пометки зелёным карандашом и красным.
– Вооооот! А это уже, мальчик мой, моя рука сделала. А знаешь, что это значит? Что я ценю тебя и действительно интересуюсь тобой.
– Вы хотите сказать, что вы меня…..
– Вот, например это стихотворение, – перебил его Альберт. – Иуда:
Мучитель животных –
сам мученик с рождения,
распятый явью,
где сила притяжения
тепла
обошла его,
оставив напоследок –
холодные стены бетона
после расстрела.
– Я написал его под впечатлением одного нищего мальчика, калеки…. Он был очень красив, но бессердечно его интересовала только горсть звенящих монет в чужих карманах…. – прокомментировал поэт.
– Так и я о том же. До дрожи! Или вот ещё, – руки его начали перелистывать листы наугад, ища первый попавшийся стих с зелёной обводкой – Без названия:
Ты надеваешь чёрную футболку, чёрные штаны, чёрный плащ;
у тебя солнцезащитные очки на носу, даже в плохую погоду –
траурные цвета тебя делают неприметным на фоне жертвы.
Последний день сентября зачёркнут сигаретным пеплом, время –
самая пора доставать охотничий нож и гулять; так надёжней
думать.
Она в фиолетовом пальто. Сама нанизывается на твоё остриё;
она говорит: «я жертва твоя, охотник должен быть более
обстоятельным с дамой»
Ты несёшь её обмякшее тело на алтарь уединения своего крова.
Ополаскиваешь нож, омываешь ей ступни. Её глаза
