дамы хранили пассивно-стыдливое молчание.
Приходилось поэтому пользоваться сауной по очереди: сначала женщинам, а потом мужчинам. В то время, когда прекрасный пол отпаривал свои немного, а то и сильно целюлитные телеса, мужики со смаком смотрели по видео эротические фильмы, большую диковинку для тогдашнего советского человека.
В сауне стоял нестерпимый жар, особенно на верхних полках, доски которых обжигали тело. Жар шёл от раскалённых добела, круглых, увесистых камней, сложенных в специальном зацементированном углублении в дощатом полу. Любители русской влажной парилки лили на камни воду, и от этого жгучий, удушливый, розовый пар взлетал вверх, и становилось совсем не продохнуть.
В предбаннике, в огромном, покрашенном под дерево холодильнике хранились внушительные запасы ледяного бутылочного пива «Хайнекен», которое пили из красивых пластиковых кружек, расставленных на большом деревянном столе. Упомянутые кружки, кстати, туристы из Васиной группы все растащили, и администрация гостиницы была этим весьма недовольна.
Немного попарившись и хлебнувши пива, мужики выскакивали голышом наружу, в жиденький сосновый лесок и бежали через него к морю, – что есть силы, в свете томно-белой луны, роняющей прохладно-серебристые отблески на их разгорячённые тела. Тёмная вода была спокойна, как в пруду; её предохраняли от ветра многочисленные прибрежные островки, и луна прокладывала на её глади причудливую, зеленоватую дорожку.
Домчавшись до моря, мужчины стремительно бросались в стылую, солоноватую, воду. От свежего, ночного осеннего воздуха и ледяной воды сводило дыхание, и сердце подскакивало к горлу, и появлялся дико-оптимистический взгляд на жизнь. Через несколько мгновений, выскочив из воды, они неслись обратно в баню, а потом, немного попарившись, – снова к морю. И так несколько раз. Необъяснимо-замечательное времяпрепровождение!
Поздно вечером, осоловевшие после бани туристы тусовались компашками по номерам гостиницы, – точно также как это бывало во время школы-конференции в Доме творчества научных работников. Сидя с рюмочкой коньяка в мягком кресле напротив Изабеллы, Вася заговаривал ей зубы. Тут же подскакивала нахальная чувашка и приземлялась своим многопудовым задом к нему на колени, обхватывала Васину шею потными ручищами и довольно громко (чтобы слышала Изабелла) шептала ему в ухо: «Не видишь, что ли, – она не любит тебя! Люби лучше меня!» Но любовь Заxиры не прельщала Васечкина, и ему становилось тошно.
* * *
На своё путешествие Вася занял деньги у тёти Полины, и одолженную круглую сумму по возвращении нужно было отдать. Для этого наш предприимчивый, молодой физик решил сделать небольшой бизнес в стиле товарища Поросёнкина. На положенное ему количество обменянной валюты – пятьдесят долларов – Васечкин купил в Хельсинки тайваньский двухкассетный магнитофон.
