не садиться. Водитель сегодня в отгуле. Пришлось самому.
– Будь осторожен! Ларе привет.
Возвращаясь в город, Рябов не мог надивиться самообладанию Агаты. Ему очень импонировало, что она не впадает в истерику и, главное, верит, что Слава найдётся, по крайней мере, живым. До приезда к Локотковой, положа руку на сердце, сам Гриша сильно в этом сомневался. Но Агате удалось вселить в него уверенность. Однако версия об автомобильной аварии прозвучала для Рябова неубедительно. За пять дней сведения о человеке, пусть даже находящемся без сознания, наверняка поступили бы. Ведь у Славы при себе документы и тот же сотовый. Тем не менее, Гриша не собирался опускать руки, намереваясь предпринять всё возможное для поиска друга.
***
Водитель, подвозивший Агату в посёлок в десяти километрах от районного центра, где располагался завод, с трудом подобрался к воротам дома. Начиная со второй недели декабря, снег валил ежедневно. Обслуживающий несколько посёлков трактор с трудом справлялся с объёмами работ.
– Ну, вот, Агата Леонидовна, – виновато произнёс водитель, – ближе не смогу. Проберётесь?
– Витя, да ты что, – вынырнула из тёплого нутра «Мицубиши Аутлендер» Агата. – Спасибо! И так почти к порогу подвёз. Я за тебя беспокоюсь. Как добираться будешь? В вашем отростке наверняка ещё не чистили, – предположила она, называя отростком ответвление улицы, где жил водитель.
– Доберусь, не волнуйтесь! Завтра пораньше заеду, – предложил доброжелательный парень, выбираясь из автомобиля вслед за Агатой. – Хотя бы дорожку от дома к воротам успею расчистить.
Обычно расчисткой снега на территории вокруг дома занимался Слава. Но снегопады прошедших трёх лет не шли ни в какое сравнение с объёмом снега, выпавшим этой зимой.
– Хозяюшка, – раздался за спиной Агаты хрипловатый голос, – помощь требуется?
Локоткова обернулась, запахивая на себе тонкую бежевую дублёнку, чтобы защититься от порывов ветра. Чуть ссутулившись и опираясь согнутыми руками на деревянный черенок пластмассовой лопаты, неподалёку стоял мужчина в камуфляжной фуфайке. Светло-русая, явно многодневная, щетина на нижней части лица, неожиданно бледного для морозной погоды; отстранённо-печальный взгляд из-под низко надвинутой вязаной шапочки.
– Не отказалась бы, – осмотрела его с головы до ног Агата, приподнимая воротник своей дублёнки.
Молодая женщина не любила головные уборы и крайне редко их надевала, пользуясь преимуществом поездок в автомобиле. Однако, изредка, как сейчас, ей очень хотелось накинуть капюшон, завернуться по плечи в тёплый палантин или хотя бы натянуть связанный из норковых полосок мягкий берет – подарок мамы, заботившейся о здоровье дочери. Поблагодарив маму, Агата в своё время засунула берет на дальнюю полку шкафа, пребывая в убеждении, что подобные изделия носят дамы, достигшие по меньшей мере семидесятилетнего возраста.
– Привет, Олег! – поздоровался водитель, подошедший вслед за хозяйкой.
– Привет, –
