скамьи и спешит на осенний бал вместе со своим генерал – губернатором Любаша. Она не может пропустить этого события, оно бывает только один раз в году вот в такую вот осеннюю полночь, распахнулись двери их дворца, и он встречает своих гостей.
Туда же устремился и наш адмирал, ему просто хочется покружиться в танце с очаровательной незнакомкой…
Только об этом осеннем вальсе или мазурке он мечтал почти целое столетие, пока наконец не вернулся со своего корабля призрака на землю, и сегодня у него есть последняя возможность остаться на берегу, если юная и прекрасная дева влюбится в него и спасет… Если бы сам он не влюбился в чужую жену, то все так и было бы, вероятно. Но стоило только ее увидеть и все забылось, все исчезло. Он готов пожертвовать своим спасением ради этого осеннего вальса.
Хмурится генерал, но разве может его юная жена отказать адмиралу, да она еще и не ведает, что губит обоих. Но только страсть, только музыка, только танец волнуют ее в этот час. Не ведает, не знает, ей просто хочется танцевать. А он так молод, так красив, что все остальное уже не имеет значение. И в залу, заполненную лунным светом, в самый разгар бала врывается темная фигура арестанта, бунтовщика, гения. Он освободился, наконец, из гранита, и словно Атлант, сбросил всю тяжесть, которая была на его каменных плечах все эти годы… Как его любимый черт, он мечтал только об одном, чтобы воплотиться, и вот в осеннюю полночь свершилось… Его глаза сверкают праведным гневом, но звучит музыка, и кружатся пары, каким чужим и далеким он должен казаться в этой веселой и радостной толпе призраков… Если бы молодая и прекрасная Незнакомка не бросилась к нему с восторгом:
– Федор Михайлович, дорогой, я так долго ждала вас, я должна была вас увидеть и спросить о многом, неужели это свершилось.
– О чем же, милостивая сударыня?
– О бесах, конечно о бесах, у меня докторская диссертация, и как прекрасно будет, если я услышу обо всем из первых уст. Елена, меня зовут Елена, какая радость увидеть вас, услышать.
Писатель отпрянул от Елены, пытаясь понять, о чем она говорит.
– Но какое отношение имеют бесы к городу, к балу? Я так устал, мне просто хочется немного отдохнуть.
– Но это же ваш роман, самый скандальный, самый таинственный…
– Роман? Мне бы хотелось романа с таинственной незнакомкой, а вы, как я погляжу, о писательстве. Можно отдохнуть от каторги хоть единственную ночь, может быть, мы потанцуем? Ну их, бесов, разве стоит на них тратить единственную ночь?
Он с завистью наблюдал за тем, как адмирал обнимает нежно и трепетно тонкий стан жены генерал-губернатора.
– Танцевать? Но я не умею, не могу, у меня диссертация, я должна, – Елена лепечет что-то, все еще не отходя от писателя.
Но он уже шагнул вперед, подхватил какую – то даму, и закружился немного неуклюже, но получая от танца невероятное удовольствие.
Кружились пары, Елена не могла пробраться к своему кумиру, и только слышала:
– Единственная ночь осени, когда мы можем
