Мой любимый призрак. Городские мифы. Любовь Сушко

      Скульптор снов моих печальных, ты в тумане снова нем,

      И с любовью и с отчаяньем, мир свой лепишь, но зачем.

      Твой угрюмый Достоевский город милый мой клянет,

      И устало так по-детски, он во мрак его идет…

      Пьедестал был пуст, я знаю, только там, в пылу страстей

      Снова где-то возникает странный, страстный и ничей.

      Говорят, что просто осень наши души бередит,

      Первый лист, он красный очень на плече его лежит. ъ

      Ходит зол и неприкаян, и узнать не может мир,

      Каторжанин, и властитель душ, и музыки и лир.

      Так уж вышло, что, страдая, он искал назад пути,

      Осень в тишине витая помогла тот путь найти.

      Говорят, что снова видят, то на Любинском, то там,

      За чертой. О, мрачный витязь в темных водах Иртыша,

      Ермака ли он спасает, ищет золото во мгле,

      Вот в тумане возникает адмирал мой, как во сне.

      Осень кружился над ними и зовет куда-то в даль.

      Мир ночной душа покинет, и останется печаль.

      Адмирал спешит к Любаше, знает, им еще на бал

      Достоевский зол и страшен, мимо, мимо пролетал.

      Глыба мрака, и пугая, мир, разбуженный грозой,

      Он по городу шагает, вслед рычит Иртыш седой.

      А к нему спеши Елена, завернувшись в синий плащ,

      Как легко и вдохновенно говорит, и слышит плач,

      Завтра новая стихия озаряет зеркала,

      Снова в ярости мессия, снова дева так светла.

      Город спит, встречая осень, ветер за окошком стих,

      Адмирал счастливый очень на мазурку пригласит.

      Губернатор за женою так ревниво вновь следит,

      Страсти ярости волною окрылен во мрак летит.

      Гений, плен свой не приемля, и в тумане сентября

      Первый лист летит на землю, осень дивная, царя,

      Души нам иные бросит, и пугает и манит,

      – Не грусти, здесь просто осень, просто Омск устало спит.

      Обнажено, окрылено, утопая в мире грез,

      Грозный гений даме черной листьев золотых принес.

      И присел потом устало, и ревнует и молчит.

      Рядом профиль генерала, и в мазурке мир затих.

      Пусть покружится Любаша над опавшею листвой

      Как тревожно, дивно, страшно жить в тумане, город мой.

      Этот свет и тот мешая, нам таинственно твердит:

      – Просто осень золотая многим душу бередит.

      И кружится легкой птицей над туманной мостовой

      И в окно твое стучится: просыпайся, что с тобой?