поломаться, стать инвалидом, да просто погибнуть, если не раскроется парашют, не то, что теперь, когда никакая беда ему больше не грозила. Теперь это не возможно, а страх не прошел.
В тот момент он больше ни о чем не успел подумать, потому что рухнул в сугроб прямо за первым зданием на Любинском. Вот именно рухнул в самом центре города, любимого города. Это был один из корпусов Медицинского института. А еще для него такая знакомая дорога, по которой он шел домой, и из дома к Серому дому в Долину смерти, как окрестили эту площадь еще с давних пор.
В детстве, когда вместе с мамой они в первый раз прошли по этой улице, она объяснила ему, что это за здание, и какая красивая форма была у людей, которые там работали. Тогда он для себя решил, что обязательно будет там служить, и получит такую форму, и будет ходить по той самой дороге. Мама только улыбнулась, она любила своего старшего сына и обращалась мысленно к Николаю Чудотворцу, чтобы тот исполнил его желание. К святым ее мужа она обращаться не хотела, надеялась, что свои помогут быстрее.
Но как же давно все это было. И кто-то мольбу его матушки услышал, исполнил, наверное, все-таки ее любимый святой, потому что желания ее сына исполнились.
Но за эти годы многое изменилось, и сама площадь тоже стала немного другой. Теперь в самом центре ее красовался собор, в который за все эти годы он ни разу не зашел даже просто из любопытства. Сейчас можно было заглянуть, поставить свечу за упокой души матушки. Почему при жизни не пришло ему это в голову ни разу. Он так и не понял, и не принял ее мир и ее веру, может быть потому, что хотел понравиться суровому отцу, и не допускал того, что он косо на него посмотрит. Из-за своей женитьбы на русской, ему пришлось пережить слишком многое от родных, и он не хотел такой судьбы своему сыну. Пусть хоть в личной жизни у него все будет спокойно, и потом мусульманки спокойнее и покладистее, а разве не это самое главное, при его – то службе нужны ли ему страсти. И очень долго и упорно, он внушал Эльдару именно эти мысли, и даже допустить не мог того, что сын его может ослушаться.
Даже теперь, он не пошел в храм, хотя бояться было некого, он исполнил волю отца. Эль поспешил на Набережную, и ощутил себя Ермаком, только что прибывшим сюда, чтобы покорить Сибирь. Об адмирале, проигравшем главное сражение, думать не хотелось, финский хоккейный тренер объяснил популярно на собственном примере, чем отличается кодекс победителя от комплекса побежденного. И не любивший хоккей, но вынужденный порой быть на Арене – это был его участок службы, он принял все это с радостью и даже восторгом, и имел наглость чувствовать себя победителей. Жаль, что жить Элю тогда осталось только пару лет, он не успел самого главного, до конца почувствовать себя победителем. Но кто же знал, что его вот так поспешно вырвут из этой жизни неведомые силы. А они вырвали, не позволив даже еще раз взглянуть на Лизу, побыть с ней рядом, коснуться ладонью щеки, как он с самого первого дня любил делать. А после
