Две руки крепко обняли его за шею. – Я просто на миг представила, что ночью могла на них наступить, пока тебя волокла. Вот потому и страшно стало… Эти эстонцы меня в кустах щипали, гимнастерку сама сняла и скальпель под ребро одному воткнула, прямо в сердце. И тут же на второго чудовища напали, даже затвор винтовки передернуть не успел. Мы совсем рядом с ними стояли, мне поначалу буграми из грязи показались, длинными такими кочками… Первый раз в жизни живого человека убила, скальпелем… Ничего, ни капельки страха, наоборот, а вот мерзких ящеров испугалась чуть ли не до икоты!
– То люди, от них можно ждать чего угодно, тем паче враги наши! А та парочка – просто твари, страшные, самой природой неизвестно когда во тьме веков сотворенные. Звери в прямом смысле слова, а в переносном фашистов считать будем. Вот рядом с ними эти наши крокодильчики прямо невинные зверушки, белые и пушистые зайчики. Пусть они там кушают, мы мешать им не будем. И стрелять тоже, патроны самим пригодятся.
– Ты прав, Коля, ведь тот же волк по большому счету лишь хищник, куда ему в ярости и жестокости до людей! Вон война идет – тысячи каждый день гибнут. Кто из зверей такое выдумать может…
«Хорошие у нее нервы, крепкие, психика сбалансированная. Зарезала чухонца – и никакого «отката», истерики. Профессиональная деформация – это же сколько она людей прооперировала и смертей за эти две недели повидала? А вот «крокодилов» испугалась не на шутку – и это совершенно нормально. Да и я сам их маленько опасаюсь, несмотря на автомат. И все же где-то я про таких зверюшек читал, память хорошая и эту тему краешком зацепила. Надо только припомнить хорошенько». – Гловацкий ненадолго задумался, ласково поглаживая Софью по растрепанным волосам, и тихо произнес:
– Софа, этого ничего не было! Я имею в виду допрос и наши с тобою ответы. Нас просто спросят о том особисты, а это грозит нешуточными тебе и мне проблемами. Нет, лгать не нужно, просто не говорить всей правды. Мы не общались с немцами – просто увидели, как они подплыли к островку, и их лодка, я уверен, где-то рядом. Ты спряталась вон за тем кустом, – Гловацкий показал на мысок, на котором высилась пара деревьев с порослью кустарника под ними. – А я немца тут зарезал, ты этого не видела, а эстонцев сожрали крокодилы. Это ведь чистая правда, но не вся, конечно, но нет ни слова лжи. Ты меня понимаешь?!
– Хорошо, родной, ты прав, – на него внимательно посмотрели ставшие серьезными лучистые глаза. – Они нам ничего не сказали, а мы им. Так ведь намного лучше. Как говорят врачи – зачем нам еще геморрой! Вот только как насчет крокодилов, ведь не поверят…
– Нет, Софа – в такого мясника я превращаться не желаю! Да и следы зубов с ошметков тел не скроешь. А топить незачем, тут кровью все залито. Были крокодилы и точка! Может, рептилии, может, из зоопарка сбежали – мы с тобой не специалисты по зоологии, опишем их и точка. А если сотрудники НКВД захотят все уточнить, то пусть они их ловят и допрашивают. Хотел бы я посмотреть, как это будет выглядеть…
Громкий
