не привлекать к себе внимание, я шла сквозь толпу за странной троицей.
Они пересекли зал и подошли к арке, задернутой красной переливчатой портьерой.
Один из козлобородых опасливо огляделся, другой отдернул портьеру и провел за нее безвольную девушку.
Я немного выждала и проскользнула за ними.
За портьерой никого не было.
Там находилась маленькая пустая комната, у стены которой стоял красный металлический шкаф с окошком и яркой надписью «Газированная вода». Старый автомат для продажи воды, вот что это! Я видела такие в старых советских фильмах.
Пульхерия Львовна вечно их смотрит. Какой-то прежний жилец настроил ей нужный канал, вот она с утра до вечера и смотрит старые комедии, поскольку хоть что-то в них понимает и знает, в каких местах нужно смеяться.
Вдруг мне очень захотелось пить.
В те автоматы опускали трехкопеечную монету – и стакан наполнялся водой… но прорезь на этом была, пожалуй, великовата для обычной монеты.
И тут я вспомнила про пластмассовый жетон, который нашла в сумке несчастной убитой девицы из бассейна. Сама не знаю почему, но я прихватила его с собой. Я нашарила этот жетон, опустила его в прорезь на автомате…
Но воду мне не налили.
Вместо этого автомат отъехал в сторону, и за ним оказался темный прямоугольный проем. Я попятилась назад, уж больно страшно соваться куда-то в темноту и полную неизвестность.
И тут в голове зазвучал голос:
«Иди туда!»
Ой, что-то давно не было в голове никаких голосов, я даже соскучилась, а то и поговорить не с кем. Все же я помедлила в нерешительности, тогда голос повторил:
«Иди туда! Не бойся!»
Я шагнула вперед…
И тут пол у меня под ногами поехал вниз, как будто я оказалась в кабине лифта.
От неожиданности я зажмурила глаза, схватилась за стены…
Но спуск был недолгим.
Я стояла в квадратном помещении не больше кабины лифта, а вперед уходил полутемный безлюдный коридор, по обе стороны которого были одинаковые двери.
Я пошла по этому коридору, оглядываясь по сторонам.
Одна из дверей была неплотно закрыта. Я осторожно толкнула ее и заглянула внутрь.
За дверью оказалась небольшая комната, у дальней стены стоял письменный стол, рядом – два кожаных кресла. Стены были оклеены яркими афишами – рекламой музыкальных групп и почему-то иллюзионистов и фокусников.
В комнате не было ни души, и я уже хотела покинуть ее, как вдруг обратила внимание на одну из афиш.
На ней был изображен, по-видимому, фокусник – мужчина во фраке, с яркими карими глазами и густой иссиня-черной бородой. Он стоял перед большим пылающим костром, на котором горела молодая, очень красивая женщина.
Багровые языки пламени окружали ее лицо, обрамляли его точно так же, как на той татуировке, что непонятным
