у нас? Неужели кто-то донёс им о Синеглазом Бандите и о единственной девушке в пустыне, способной сыграть его роль?
В лавку стремительно, словно тень, нырнула человеческая фигура и распласталась по стене между входной дверью и окном. Моя рука легла на ружьё, которое тётушка Фарра держала под прилавком. Однако незнакомец не двинулся в мою сторону, он вообще не шевелился, будто и не дышал.
По улице проскакал ещё один всадник, но на лавку не обернулся. Подождав, пока он удалится, я подала голос:
– Хороший день для игры в прятки.
Незнакомец резко развернулся – небрежно повязанная куфия упала с лица, и косой вечерний свет, сочившийся в окно, отчётливо обрисовал его черты. Сердце у меня в груди странно подпрыгнуло. Змей Востока!
Моё лицо, однако, даже не дрогнуло: привычка. Чужак улыбнулся, хотя плечи его остались напряжены.
– Просто хотел отдохнуть от солнца: жарковато сегодня.
Тот же голос, речь гладкая и правильная. Ни единой искры узнавания в странных глазах – я даже была слегка разочарована.
– Посёлок у нас небольшой, – заметила я, – рано или поздно они придут сюда. Скорее рано. – Снова стук копыт, возвратившийся всадник придержал лошадь, развернулся. Окликнул кого-то, подъехали ещё двое. Лицо чужака напряглось. Нож у него на поясе был тот самый, что выронил Дахмад вчера, когда я позорно сбежала… – Здесь не самое надёжное место для укрытия.
Держа руку на рукоятке ножа, он вопросительно взглянул на меня. Я отступила от прилавка, кивнув себе под ноги. Всадник за открытой дверью уже спешивался. В ту секунду, когда он повернулся спиной, чужак рванулся вперёд, перескочил через прилавок и нырнул под него, чуть задев меня плечом.
Я едва успела встать обратно, когда в лавку ввалились трое мужчин. Первый шагнул вперёд, внимательно оглядывая крошечное помещение. Наконец его взгляд остановился на мне.
Молодой, с аккуратно зачёсанными назад волосами и пухлыми щеками, он выглядел зелёным юнцом, но шитый золотом шарф через плечо выдавал офицера.
– Добрый вечер, господин, – поклонилась я со всей почтительностью, остро ощущая, как чужак под прилавком старается дышать тише.
– Для тебя – господин тысячник! – Офицер нервно дёрнул рукой, но сделал вид, будто поправляет манжеты.
– Что будет угодно господину тысячнику? – Льстить армейским я давно уже выучилась.
Двое солдат встали по сторонам двери, словно часовые. Один выглядел типичным старым служакой и стоял навытяжку, вытаращившись перед собой. Другой, наоборот, был ещё моложе командира, а может, даже и меня. Бело-золотой мундир сидел на нём мешковато, на лице застыло отсутствующее выражение. Такому в армии долго не выжить, не успеет даже пообтесаться.
– Мы разыскиваем мужчину, – надменно процедил офицер с резким северным акцентом. Похоже, из благородных.
Чужак под прилавком сжался, задев мою ногу. Боится,
