ноги, и Жора хорошо представлял, что может случиться в следующие несколько минут.
– Хватит реветь, – сказал он Леночке Лозовской. – Пошли.
У входа в шестой вагон появился смуглый проводник в белой рубашке, поезд вот-вот тронется. Кто-то из таксистов пытался поднять своего толстопузого товарища, кто-то отчетливо произнес Жоре вслед:
– А ну-ка погодь, боец.
Жора еще раз посмотрел в зареванное Леночкино лицо, обернулся на квадратные силуэты в полумраке и быстро протянул проводнику билет.
– У меня четыре места в девятом купе, – сказал он. – А эта девушка со мной. она выйдет на одной из ближайших станций.
Проводник глянул на Жору беспокойными черными глазами, ощупал каждый квадратный сантиметр лица, красную полосу на шее.
– Девятое купе? – переспросил он наконец. – Вы?
У проводника был такой вид, словно он хочет задать еще тысячу и один вопрос, но Жоре было некогда, он просто отодвинул его в сторону и, схватив за руку притихшую Леночку, вместе с ней поднялся в вагон.
…Кафан еще в тоннеле услышал рев разъяренного Шубы. Он перешел на бег, в три прыжка взлетел по лестнице и увидел, как его товарищ мнет в своих ручищах чье-то обмякшее тело.
– Падаль! – орал Шуба на весь вокзал. – Анансыгин!! Где наши билеты, гнида?! Убью!!
В темноте лихорадочно блестели вытаращенные марсианские глаза Вируса. Вирус поднял руки, прикрывая голову, по изрезанным ладоням на волосы стекала кровь. Шуба отступил на полшага и ударил его ногой в живот. Вирус сложился вдвое, влепился в стену и сполз вниз.
– Откуда я знал, Шуба! – долетел его слабый вопль. – Я ж не вру! Я же.
Шуба в ярости футболил распростертое перед ним тело. Кафану вдруг стало ясно, как день: Вирус службу завалил, этот ишачий хвост. Никаких цыплят-гриль, никаких девушек на чистых простынях, ни-че-го.
Два патрульных сержанта, болтавшие с продавщицей пиццы, лениво обернулись на крики. Старушенция, бродившая по площади с холщовой сумкой в поисках любителей водки, пива и сигарет, распахнула перерезанный вертикальными морщинами ротик, собираясь включить свою сирену.
Кафан подлетел к Шубе, оттолкнул его в сторону, схватил оба рюкзака и быстро проговорил:
– Тихо, балда. Менты. Руки в ноги и – бегом. К поезду.
Когда они выбежали на перрон, на втором пути горел красный свет, но пассажиры уже бросали свои окурки и заходили в вагоны. Кафан мгновенно вычислил в толпе проводницу с самой необъятной кормой и самым наштукатуренным лицом. Он подошел к ней и галантно откашлялся.
– Простите, девушка, мы с коллегой не успели вовремя выкупить нашу бронь. Но у нас есть деньги.
«Девушка» повернула голову, обозначив четыре мощные складки на шее, смерила «коллег» долгим неприязненным взглядом.
– А вам куда?
– Мурманск, – широко улыбнулся Кафан.
Через минуту
