зрелища.
Она некоторое время потопталась перед входом, но потом собралась с духом и перешагнула порог.
После ослепительного солнца снаружи холл показался ей темным. Но, когда глаза привыкли к полумраку, оказалось, что обстановка довольно приятная, подсвеченная там, где надо, неяркими лампами. «Где надо» – это возле регистратуры, на журнальных столиках для посетителей, а также возле роскошного стенда из лакированного дерева, где висело расписание работы кабинетов.
Ника подошла к регистратурной стойке, назвалась, сказала, что ей назначено через пятнадцать минут. Молоденькая сестричка, пробежавшись пальцами по клавишам, уточнила фамилию, а потом предложила пройти на третий этаж. Нике показалось, что в глазах сестры мелькнуло сочувствие. Ну, понятно, она идет к онкологу. Вот и возникли ассоциации.
Ника поблагодарила, вошла в лифт, поднялась наверх.
Разумеется, здесь ничто не напоминало поликлиники и больницы прежних времен. Не было узких коридоров со стенами, выкрашенными тошнотворно-зеленой эмалью, не было гнусного карболочного запаха, очередей в несколько десятков человек. По коридору не ходили неопрятные санитарки. Настоящая цивилизация!
Онколог принимал в триста шестом. Ника подошла. Над деревянной дверью горел плафон с надписью: «Занято». Она села в кресло возле лимонного дерева в кадке, взяла со столика журнал, стала листать его, не особенно пытаясь вникнуть в содержание. Просто надо было как-то занять время.
Через десять минут из кабинета вышел мужчина средних лет и направился к лестнице. Ника вздохнула и зашла в кабинет.
Глава 3. Еще один
Ревякин с самого утра предчувствовал, что этот день так просто не пройдет. Уж слишком хорошо он начался. Ни тебе пьяного скандала за стенкой слева – в соседнем подъезде, ни срочного вызова в пять утра, ничего вообще, что обычно имеет обыкновение портить жизнь нормальному человеку. Особенно работающему в уголовном розыске.
И на работу он приехал исключительно просто. Это уж точно должно было означать наметившуюся впереди неприятность. Ревякин дал себе жесткую установку: не расслабляться. Это не была ни паранойя, ни экзотическая разновидность мизантропии. Ревякин просто боялся сглазить.
С утра он поехал в судмедэкспертизу узнать окончательный вердикт по вчерашней покойнице. Надо было искать ниточку, хотя бы волосок, который может привести к цели, к подонку, занимающемуся на улицах города кровавой охотой.
Он поднялся в морг. Там стоял отвратительный запах. До такой степени, что у Ревякина, зашедшего с улицы, взбунтовался желудок. Потом нос привык, и стало понятно, что запах сегодня такой же, как в любой другой день.
Миновав двери прозекторских, Ревякин поднялся на второй этаж. Там находился кабинет доктора, занимавшегося всеми убийствами «серии», ведомой капитаном Ревякиным.
Доктор курил в форточку, стоя возле окна на несокрушимой
