милейший, – я уже оправился от неожиданного вторжения и стал понемногу нажимать, – каков будет ваш ответ?
– Пожалуй, поразмышляю об этом позже. А пока, мой хитрый мастер, будем считать, что первый раунд остался за вами. Проявить немного великодушия – ах, ну как это благородно с моей стороны! Вам не кажется? – в упор глядя на меня, загадочно спросил сифейри.
– А я так ждал ответа уважаемого мастера загадок… – нарочито (но без нажима) разочарованно протянул я. – Можно сказать, за ответами ведь пришел. Вот засада-то…
Сифейри наклонил голову и забавно так похрюкал. Не знаю, что это означало, но вид у него был превеселый. Похоже, его начало потешать наше состязание.
– Хотите ответ? – неожиданно спросил он.
– Очень хочу. – Тут я был искренен. Ведь, по легенде, один древнегреческий философ умер от истощения, поскольку сказал, что не будет ничего есть, пока не разрешит этот парадокс. И даже такая радикальная мотивация не спасла положение. Говорят, он умер от голода.
– А что взамен?
– Ничего. Это подарок.
– Но как же, нужно…
– Ничего не нужно, – перебил меня сифейри, – только ваше согласие на принятие подарка.
Заинтриговал он меня. Но, возможно, в этом был какой-то подвох. С чего бы сифейри подарками-то разбрасываться? Эх, как же мне не хватает Ронина! Не потому ли сифейри и настоял, чтобы молк ушел, чтобы втянуть меня во что-то? Однако узнать, лжец ли Эпименид… какой философ откажется-то?!
Тут, впрочем, мне пришла такая мысль – словно неожиданно вспомнил о том, зачем я здесь и что на кону: поможет мне знание об Эпимениде? Вряд ли. А тогда чего время терять?
«Помни, зачем ты здесь», – практически силой заставил я сам себя сконцентрироваться на главном.
– Не сочтите за невежливость, но лучше откажусь. Чтобы и мне было о чем поразмышлять.
Сифейри посопел, а потом отвернулся и замолчал.
– Готов выслушать ваш вопрос, – поторопил я его.
– Мой вопрос, мой вопрос… куда спешите, мой недоверчивый мастер? – подозрительно спросил тот.
– Так у меня семеро по лавкам…
– Ах да… дети… – пристально глядя на меня, многозначительно произнес сифейри (как-то нехорошо произнес). – Ну тогда слушайте загадку. Простую. Для детей (тут мне и вовсе послышался неприкрытый сарказм). Дает забирая, питает убивая, дополняет опустошая, умирает оживая – что это?
Тут-то я и попал. Оно и так было ясно, что все это маскарадно-вопросительное действо – ловушка. Да ведь надежда-то, как известно… а может, это надежда? «Ответ – надежда?» – пронеслось у меня в голове. «На такие вопросы, как этот, может быть множество ответов, и правильность определяет только задающий», – напряженно размышлял я, пока сифейри неторопливо прогуливался по краю выступа. Долго думать было некогда:
– Это надежда.
– Неправильно! – с ходу торжествующе отреагировал сифейри. – Это неправильный
