вероятно, тогда сигара и выпала из кармана на платформу и ее затоптали).
– Может быть, – пробормотал он, – а может…
Он поискал в другом кармане, слушая, как туфли миссис Монро сошли с ковра, пересекли дощатый пол и проследовали за дверь (семь шагов, и она покинула библиотеку). Его пальцы сомкнулись на цилиндрическом предмете (почти тех же длины и объема, что наполовину докуренная сигара, но по весу и плотности Холмс тотчас определил, что это не она). Подняв же веки, он воззрился на пузырек бесцветного стекла на своей ладони; всмотревшись – солнечный свет вспыхивал на металлической крышечке, – он разглядел двух мертвых пчел, заключенных внутри, слившихся друг с другом, переплетших лапки, будто смерть застигла их в страстных объятиях.
– Миссис Монро…
– Да? – откликнулась она, развернувшись в коридоре и торопясь обратно. – Что?
– Где Роджер? – спросил он, опуская пузырек в карман.
Она вошла в библиотеку, сделав те же семь шагов, что отмерили ее уход.
– Прошу прощения?
– Ваш сын, Роджер, – где он? Я еще не видел его.
– Но, сэр, он заносил в дом ваши чемоданы, разве вы не помните? А потом вы велели ему пойти подождать вас у этих ваших ульев. Вы сказали, что он будет нужен вам для осмотра.
Растерянность отразилась на его бледном бородатом лице, и замешательство, сопутствующее минутам осознания небезупречности своей памяти, затуманило его (что еще забылось, что еще утекло, как песок сквозь пальцы, и что пока еще известно наверняка?), но он попытался отогнать тревогу, найдя разумное объяснение тому, что смущало его.
– Конечно же так и есть. Утомительное путешествие, понимаете ли. Я мало спал. Он давно ждет?
– Порядочно, даже чаю не попил, но навряд ли это ему в тягость. Пока вас не было, он пекся об этих пчелах почище, чем о родной матери, скажу я вам.
– Неужели?
– К сожалению, да.
– В таком случае, – сказал он, устанавливая трости, – не буду заставлять его ждать еще.
Поднявшись с кресла – трости помогли ему встать на ноги, – он направился к двери, считая про себя шаги – один, два, три, – не обращая внимания на миссис Монро, говорившую за его спиной:
– Мне пойти с вами, сэр? Вы справитесь?
Четыре, пять, шесть. Он не догадывался, что она нахмурилась, когда он с трудом двинулся вперед, не предвидел, что она высмотрит его сигару, как только он покинет комнату (нагнется над креслом, вытянет зловонный окурок из-за сиденья и бросит в камин). Семь, восемь, девять, десять – одиннадцать шагов вывели его в коридор: на четыре шага больше, чем требовалось миссис Монро, и на два шага больше, чем обычно делал он сам.
Несомненно, заключил он, переведя дух у входной двери, некоторой вялости удивляться не приходится; он как-никак объехал полсвета, обходясь без своего всегдашнего завтрака – гренка с маточным молочком; в маточном молочке,
